Птичий глаз

— Ты предлагаешь отсиживаться? — он засмеялся и вскинул подбородок. — Можешь сидеть здесь сколько угодно, но я не собираюсь становиться слабаком. За все приходится платить. И я возьму с них эту плату, мне твое разрешение не нужно, — его лицо стало ближе, а голос тише, казалось, эти слова рвались наружу еще очень давно. — Ты не встанешь на моем пути, поскольку понимаешь, что только я могу нас защитить.

Ласточка еще долго смотрела на него, не сказав ни слова. Кто такой этот Сокол и в какой момент от Скворца ни осталось ровным счетом ничего. Раньше Дрозд мог держать его в рамках, он умел ставить Скворца на место и сохранять равновесие в их небольшой семье. Теперь эта роль по наследству перешла к ней. Только вот Сокол не Скворец, и чтобы утихомирить его, не хватило бы всей дипломатии Дрозда. Ласточка надеялась, что станет свободной после задержания Гурова. Только вот у Сокола были другие планы. Он готов был собственноручно воздвигнуть стены клетки, в которой они дикие звери, что ждут, пока их спустят с цепи.

— Я пойду с тобой.

— Куда? К людям Гурова? — он непонимающе изогнул брови. — От этого не будет толку.

— Сделай так, чтобы толк был. Я просила тебя научить меня стрелять и защищаться. Но ты об этом забыл.

— Я не забыл, — он думал, что Ласточка сказала это на эмоциях, а на деле же желает продолжить отсиживаться за его спиной.

— Когда научишь, я пойду с тобой к людям Гурова. Они никуда не сбегут.

Ласочка надеялась, что это займет по меньшей мере месяц. А за это время пыл Сокола утихнет, и он передумает бездумно убивать всех, кто стоит у него на пути. Это даст ей время, чтобы снова найти общий язык с тем, кого она искренне желает спасти от самого себя. Только вот Соколу это спасение было не так уж и нужно.

— Договорились, — Сокол скрестил руки на груди. — Бери Сороку и пошли в лес.

— Сороку? Зачем? — Ласточка напугано обернулась на девочку, что рисовала мелками на бетонных стенах.

— Я не Филин и не собираюсь огораживать ее от правды.

— Ты в своем уме?! Ей девять!

— Тем лучше. Раньше научиться, раньше сможет постоять за себя, — Сокол пожал плечами и направился к Сороке. — Через пять минут уходим. Возьми пистолет и нож.

Он взял один из мелков, которым Сорока рисовала яркие картинки на стенах. Сокол смочил его слюной, а после начал рисовать на стене. Его движения были рваными и резкими, но даже несмотря на импульсивный порыв, рука его не дрогнула, когда он рисовал птичий череп. Ласточка слегка приоткрыла рот, когда увидела законченной художество, что украшало шероховатую стену. Сокол самодовольно обернулся на нее.

— Хватит терпеть. Мы сами можем показать зубы и вгрызться в горло, — мелок был брошен на пол, а Сокол вышел из здания.

Руки Ласточки непроизвольно скользнули вниз по стенам, и она обессилено опустилась на корточки, спрятав лицо во влажные ладони. Сильнее всего хотелось расплакаться. Расплакаться Дрозду в плечо. Он бы нашел нужные слова, чтобы подбодрить ее. Он бы помог ей собраться с силами и начать двигаться дальше. Дрозд бы непременно потрепал ее за волосы и сказал о том, что она самая сильная и смелая девочка, а ее старший брат будет гордиться ей в любом случае, даже если она когда-нибудь опустит руки. Руки опускать она не собиралась. Филин и Дрозд погибли, защищая их от Гурова. Она погибли ради того, чтобы Сокол и Ласточка жили, а значит, нужно держаться. Она сделает все, чтобы они гордились ею.

— Сорока, солнышко, пойдем, прогуляемся в лес? — Ласточка спрятала за пазуху оружие, и как ни в чем не бывало, улыбнулась девочке.

Сорока посмотрела на Ласточку и кивнула, спрятав мелки в карман. Девочка взяла Ласточку за руку, и они вышли из здания. Сокол лишь мельком взглянул в их сторону и направился в сторону леса. Поскольку здание итак стояло почти на окраине города, до леса было идти не так далеко. За зданием начинался пустырь и мелкими заброшенными домишками, а уже через несколько метров виднелась лесная просека. Чтобы не тревожить городских жителей шумом выстрелов и не навлечь на себя неприятности, они уходили еще дальше в лес. Ветер шелестел в опавших листьях, поднимая их с земли и кружа в небольших вихрях. Он снова напевал свою тревожную песню, увеличивая темп с каждым мгновеньем. Сокол остановился на небольшой опушке и осмотрелся вокруг, проверяя, достаточно ли далеко они отошли от людей. Он старался выбрать опушку, схожую с той, где тренировал его Филин. Соколу казалось, если он досконально повторит те дни, то из него выйдет настолько же хороший учитель, как и из Филина. Опушка походила на нужную только свалившимся деревом, на котором обычно сидел Филин. В остальном там были слишком тонкие деревья, слишком много места, слишком сухая земля.

— Остановимся здесь, — он похлопал по карманам и понял, что забыл взять что-то, чем чертить мишень. — Черт!