Птичка

Аглая и Вера Кирилловна посменно присматривали за больным Николаем, находясь у его постели, ежечасно сменяя друг друга. Доктор, которого немедленно вызывали, констатировал факт, что чахотка Николая прогрессирует с нарастающей скоростью, и сделать ничего нельзя. Через две недели Николай был уже постоянно в бессознательном состоянии, и приходил в себя лишь во время сильных приступов кровяного кашля, во время которых отхаркивал большие сгустки крови. Едва Вера Кирилловна сменяла Аглаю у постели Николая, как молодая женщина спешила в детскую к Алине, и тихо смотря, как спит дочка, тихо плакала, понимая, что Николай обречен.

Двадцать девятого числа состояние Николая на некоторое время улучшилось, и он даже пришел в сознание, и поговорил с каждой из женщин наедине. Однако к вечеру у него поднялась лихорадка, и он впал в беспамятство. Около двенадцати часов следующего дня пришел доктор и, осмотрев больного, заметил, что Николаю Петровичу осталось жить совсем немного. Около четырех часов вечера, когда в его спальне находились Вера Кирилловна, Аглая и доктор, Николай вдруг пришел в себя и после продолжительного кашля, спокойно и тихо прошептал:

– Я счастлив, что умираю здесь, рядом с моей семьей, – Он посмотрел сначала на мать, которая сидела рядом с ним, в затем перевел взгляд на Аглаю, которая держала маленькую Алину на руках. – Матушка, позаботьтесь об Аглае и малышке, прошу Вас. И не сильно горюйте обо мне.

Вера Кирилловна всхлипнула и чуть отвернула голову, чтобы сын не видел, что ее глаза полны слез. Николай не спускал взгляда с молодой женщины, в простом темно синим платье и его лицо просветлело:

– Я рад, что последние годы моей жизни, Вы были со мной Глашенька. О большем я и не мог просить Создателя, – произнес он тихо. – Прошу после моей кончины, обязательно устройте свою жизнь, я желаю этого. Вы должны выйти замуж повторно, дабы у моей дочери был отец.

Николай замолчал и судорожно сглотнул, отметив, что бледность Аглаи почти мертвенна. Ее блестящие волосы сегодня были собраны сзади в простую прическу, однако ее глаза темные яркие и блестящие казались единственным живым местом в ее облике. Больной перевел взгляд на малышку. Алина словно понимая трагичность момента, тихо сидела на руках матери и, поджав губки, спокойно смотрела на все происходящее. Николай ласково улыбнулся дочери, и сказал:

– Любите за меня мою Алиночку. Когда она вырастит, прошу, расскажите ей обо мне. О том, что я благословил ее на брак, с тем человеком, которого она полюбит…

Николай умер первого октября в шесть часов пополудни. Отпевание было назначено на субботу через пять дней. Дабы могли приехать все родственники. Вера Кирилловна немедленно дала телеграмму в Севастополь Дмитрию, о кончине брата. Однако на похоронах, старший Скарятин, так и не появился.

Прошла неделя с похорон Николая, и Аглая засобиралась в дорогу. Она прекрасно видела отношение Веры Кирилловны к ней. Еще по приезду месяц назад, Скарятина приняла ее холодно, отстраненно и высокомерно, как и раньше. Единственное, что удивило Аглаю, что Вера Кирилловна сразу же прониклась к малышке Алине. Она тут же высказалась, что ее внучка, красивая и весьма умная, вся в нее. Вера Кирилловна постоянно твердила всем, что она, наконец, получила долгожданную дочь в лице внучки, о которой мечтала всю жизнь.

Оттого едва узнав, что Аглая намерена уехать из ее дома, Скарятина влетела в спальню молодой женщины и воскликнула:

– Аглая, что я слышу, Вы намерены покинуть мой дом? И лишь меня моей девочки?

Опешив от такого нападка Глаша, обернулась к Скарятиной, опуская в коробку платье, которое намеревалась взять с собой.

– Но Вера Кирилловна, именно Николай Петрович, царство ему Небесное, настаивал, чтобы мы приехали сюда. Я не желала этого. Не будем лукавить перед друг другом, я прекрасно вижу, что Вы не рады моему присутствию в своем доме. И теперь после кончины Николеньки, я не могу злоупотреблять Вашей добротой.

– Оставьте, этот надменный тон, Аглая, – возмутилась Вера Кирилловна и, подойдя к малышке, которая играла ленточками на ковре у ног матери, осторожно подхватила ее на руки. – Да я никогда не скрывала свое отношения к Вам. Но Вы мать моей внучки. И я не желаю, чтобы моя обожаемая девочка скиталась по чужим домам.

– Отчего Вы говорите так, Вера Кирилловна? – с обидой в голосе заметила Аглая. – Николай Петрович, оставил нам небольшой доход и дом в Твери. Мы поедем туда.

– Тверь! – воскликнула Скарятина, испуганно прижимая легкое тело девочки к себе. – Что еще за место! Чистое захолустье! Моя единственная внучка должна жить в столице. Только здесь самые лучше учителя, театры и публика. Не уподобляйтесь моему нелюдиму Дмитрию, который держит Петрушу в этом провинциальном Крыму. Сколько я не писала ему, чтобы он переехал в Петербург, так все напрасно!