Птичка

– В Крыму чудесный здоровый воздух, – попыталась оправдать Скарятина Аглая, понимая, что Дмитрия в Севастополе удерживал не только воздух, но возможность находиться рядом с морем и кораблями, которые занимали его сердце еще с детства. Однако Вера Кирилловна строго недовольно взглянула на нее.

– Я лучше знаю, что надобно детям. Моя Алиночка должна жить здесь в этом изысканном доме. Доме ее деда и прадеда. И я не позволяю Вам никуда уехать.

– Но Вера Кирилловна…

– Что Вам здесь не хватает Аглая? – возмутилась Скарятина.

– Я ни в коем случае не хотела обидеть Вас, – пролепетала Глаша.

– Однако обидели, – с вызовом заметила Вера Кирилловна. – Разве я прошу у Вас так много? Всего лишь не лишать меня радости общения с Алиной. Вы ни в чем не нуждаетесь, более того я намерена увеличить Ваши расходы, на платья и безделушки в три раза. Вы должны выходить в свет. Я не собираюсь выслушивать ото всех, что я не могу обеспечить свою невестку! Вы теперь часть нашей семьи. И должны соответствовать. Так что прошу Вас Аглая забыть об отъезде, и остаться в моем доме. К тому же Николай, просил Вас об этом!

Итак, Аглая осталась. На ее удивление, Вера Кирилловна, стала относиться к ней лучше, и даже прекратила свои придирки. Скарятина как будто боялась, что молодая женщина передумает и захочет вновь уехать из ее дома. Она холодновато, но все же приветливо относилась к Аглае, и молодая женщина, понимая, что Вера Кирилловна преодолела свою неприязнь к ней, была благодарна ей за это, так же отвечая ей приветливо и холодновато.

Вера Кирилловна почти все свое время проводила с малышкой. Сама одевала ее, кормила, и следила за тем, как ее укладывают спать и как причесывают. Аглая почти была отстранена от этих обязанностей, и занималась дочерью всего несколько часов в день. Однажды на недовольство Аглаи, Вера Кирилловна ответила:

– Милочка, занимайтесь собой. Разве Вам это не по душе? Посмотрите на себя, Вы совсем не наряжаетесь и не выходите в свет, как подобает молодой даме.

– Но траур еще не окончен, – заметила Аглая на это.

– Что ж дело Ваше, тогда чаще ходите в церковь. А меня не лишайте общения с Алиночкой. С ней я чувствую себя вновь помолодевшей.

В дом Скарятиных стала наведываться, давняя подруга Веры Кирилловны, которая была младше ее на пятнадцать лет и у которой была младшая дочь Аня. Девочке было почти четыре года, и она очень подружилась с двухгодовалой Алиной. Пока Вера Кирилловна подолгу беседовала с Еленой Александровной, так звали ее подругу, девочки играли рядом с ними, и радовали глаза бабушки и матери.

Однажды, сидя у камина в гранатовой гостиной, Елена Александровна, не спуская пристального взгляда с темноволосой Алиночки, которая сажала за маленький чайный накрытый стол фарфоровую куклу, заметила, обращаясь к Скарятиной:

– Алина, невозможно похожа на твоего сына, дорогая.

– Ты конечно права Елена. Ники тоже был мил на лицо, – кивнула Скарятина.

– Но я говорю не про Николая, царство ему небесное. А про твоего старшего Дмитрия. Я отчетливо помню его в детстве. Те же густые блестящие волосы, живые голубые глаза, да и повадки, и улыбка с ямочками такие же, просто удивительно.

– Да это весьма заметно, – кивнула Вера Кирилловна и тихо добавила. – Но у обоих моих сыновей был один отец. Алиночка пошла в него. Оттого-то тебе и кажется, что она похожа на Дмитрия, а она всего лишь похожа на моего покойного мужа Петра Карловича.

Елена Александровна вполне удовлетворилась таким ответом, но Вера Кирилловна, нахмурилась. Она так же не спускала взгляда с внучки и прекрасно осознавала, что исповедь Николая перед смертью, поведанная ей наедине, теперь находила подтверждение. Да малышка, была точной копией Дмитрия. Тоже лицо, те же волосы, тот же поворот головы, даже смеялась она так же. Однако девочка была изящна, и нежна, и это явно передалось ей от матери. Алина была весела и улыбчива, как и Дмитрий в детстве, но в тоже время послушна и тиха, как и Аглая.

Глава IV. Под счастливой звездой

Двадцать седьмого ноября накануне, Рождественского поста, Глаша пришла в церковь Трех Святителей, что располагалась неподалеку. Именно там после окончания литургии, у креста Спасителю, она случайно увидела Стрешнева Аркадия Васильевича. Подполковник искренне удивленный встречей поклонился ей, поприветствовав, и исчез в толпе. Однако едва Аглая вышла на паперть церкви, как увидела его коренастую внушительную фигуру. Едва заметив молодую женщину в строгом черном платье, Стрешнев приблизился к Глаше и произнес:

– Аглая Михайловна, не ожидал увидеть Вас в Петербурге.

– Здравствуйте Аркадий Васильевич, – ответила ему Аглая, по-доброму улыбаясь, и подавая ручку для поцелуя.

– Давно Вы приехали в столицу?

– Два месяца назад, с дочерью.

– Вы остановились у Скарятиных?

– Да, – кивнула она.

– Вы позволите мне проводить Вас? – спросил Стрешнев.