Птичка

– Письмо от Мити, – Вера Кирилловна подняла лист и прочитала. —” Многоуважаемая матушка, убедительно прошу Вас передать мое негодование Аглае Михайловне! Ее еженедельные письма я выбрасываю, не читая! Я запрещаю ей писать мне. Я все равно не изменю своего решения. Передайте ей, что Петра она больше не увидит никогда! Я так решил, и от своего слова не отступлюсь. А если она не оставит попыток меня разжалобить, то я добьюсь того, что ее имя будет навсегда вычеркнуто из метрической грамоты о рождении Петра Дмитриевича и она уже не сможет называться его матерью! Так и передайте ей!” – Скарятина осуждающе взглянула на Аглаю, которая бросив мыло в ванночку, резко выпрямилась, пока свекровь зачитывала письмо. Вера Кирилловна оторвала взгляд от письма и, испепеляя, Глашу недовольным взором, осуждающе заявила. – Вот чего Вы добились глупая девчонка! Вы нисколько не задумываетесь над тем, что творите!

– Вера Кирилловна! – пролепетала Глаша, и на ее глазах выступили слезы боли. – Зачем Вы так говорите?!

– И что я не права? – воскликнула Скарятина, приближаясь к Аглае. – Когда Вы уезжали с Николаем, царство ему Небесное, Вы разве не понимали, что Дмитрий никогда не простит Вам этого?

– Вы сейчас так похожи на него, Дмитрия, только обвиняете! – горестно пролепетала Глаша, отворачиваясь вновь к Алине, которая захныкала в ванночке.

– Разве за столько лет Вы не изучили характер моих сыновей? Вы жили с ними. И прекрасно знаете, что только Николенька, чистая душа, мог простить Вам все! Ибо он пошел в своего отца, чересчур добрый. Только он мог закрыть глаза на Ваше прошлое, и на Ваше недостойное поведение. А Дмитрий никогда, Вы слышите никогда, не простит Вас! Я бы не простила! Бедный малыш, бедный Петруша, как он будет без матери? Вы совсем не думали о нем, когда писали эти письма Мите! Да Вы никогда не думали ни о ком, кроме себя! Вы ветреная недалекая девица!

– Вы оскорбляете меня Вера Кирилловна, – глухо пролепетала, Глаша, наскоро вытирая Алиночку, и заворачивая ее в длинную простынь. Она взяла малышку на руки и направилась с ней к кроватке.

– И что скажите, я не права? – не унималась свекровь, вновь приблизившись к молодой женщине, и размахивая руками. – Думаете я не знаю, что будучи замужем за Николаем, здесь в этом доме, Вы не оставляли своих попыток соблазнить Дмитрия!

– Этого не было, – опешив от заявления свекрови, Глаша резко обернула на нее лицо, по которому текли слезы.

– Я все знаю! Митя рассказывал мне и не раз, как Вы постоянно завлекали его, и делали недвусмысленные намеки!

– Ах, это он рассказывал, – с горечью пролепетала Аглая, вновь отворачиваясь к малышке, и надевая на нее ночную рубашечку. Глаша прекрасно понимала, что Дмитрий, преследуя свои цели, нагло врал, а Вера Кирилловна вряд ли бы поверила ей сейчас, что она искренно любила Николая.

– Вам была мало одного Николаши, так Вы решили поссорить моих мальчиков! И вот к чему привели Ваши козни! Теперь Вы совсем одна, и лишены сына! Одумайтесь! Если Вы не пересмотрите своего поведения, то лишитесь еще и Алиночки!

После этой угрозы Скарятина, вылетела из детской, а Аглая несчастно смотря ей вслед, горько вздохнула, думая, что ее жизнь стала невыносима.

Всю последующую неделю женщины не разговаривали. Вера Кирилловна осуждала, и не понимала Аглаю, и раздражалась лишь от одного упоминания о Глаше. Она не понимала, за что Господь так наказал ее и дал в невестки такую своенравную девицу. Глаша же видя холодное и злое отношение к ней Веры Кирилловны, старалась меньше попадаться ей на глаза. Оттого о неожиданной болезни Скарятиной она узнала лишь на вторые сутки. Видимо на нервной почве у Веры Кирилловны обострилась ее хроническая подагра, и она оказалась прикованной к постели. В тот же день, едва узнав от доктора, что Скарятиной очень плохо и она жестоко страдает от болей, Глаша переступив через свою гордость, оказалась у постели больной.

В тот день Вера Кирилловна недовольно прогнала Аглаю, заявив, что не нуждается в ее помощи, однако Глаша не ушла и, несмотря на недовольство свекрови, ухаживала за ней, делая вид, что не слышит ее колких замечаний. Несколько ночей, когда у Скарятиной был кризис, и она почти всю ночь кричала от боли, ибо лекарства выписанные доктором, уже не помогали, Глаша ни на минуту не отходила от нее. Молодая женщина обтирала лицо больной холодной тяпкой, и придерживала ее, когда ее рвало. В остальное время Глаша или тихо сидела рядом с Верой Кирилловной, или гладила больную по голове, пытаясь утешить ее боль. Только после двух бессонных ночей, когда у Веры Кирилловны вышли два камня из мочевого пузыря, она почувствовала себя легче. Именно после эти двух трагичных ночей, Глаша заметила, что отношение свекрови к ней изменилось. Если раньше Скарятина постоянно изводила ее оскорбительными намеками, то теперь Вера Кирилловна по большей части молчала, и часто как-то странно внимательно смотрела на Аглаю.