Птичка

Она удивленно посмотрела на него. Ее глаза увлажнились сильнее и уже спустя миг по ее щеками хлынули обильные прозрачные слезы. Она плакала долго, беззвучно, тихо. Дмитрий сидел рядом с ней на маленькой банкетке у ее ног, не спуская с ее личика тревожного нежного взгляда. Прошло около часа, и все это время Скарятин находился рядом с ней, и лишь беззвучно смотрел на нее, лаская молодую женщину взглядом. Хмурясь, молодой человек размышлял о том, как сказать Глаше, что она должна уехать вместе с ним. Время давило на него. Он должен был покинуть фамильный особняк уже вечером. Ибо еще по дороге сюда он был вынужден ехать в объезд из-за военных действий, и оттого потерял два дня в пути. И теперь у него было времени впритык лишь на обратную дорогу. Он прекрасно знал, что опоздание из увольнения во время войны каралось смертью.

Лишь спустя час, Аглая как будто пришла в себя. Она повернула лицо к Дмитрию и хрипло тихо спросила:

– Что Вы еще знаете о Николае?

– Ровным счетом ничего, – пожал плечами Дмитрий. – Осада Варны была около двух месяцев. Наш корабль был в море, у ее берегов, я не имел возможности выйти на сушу. Корпус Николая тоже был там, я знал это. Только после капитуляции турков, я смог прорваться в город. Однако едва я увидел его командира, он сообщил мне о его смерти. – Дмитрий замолчал. Он видел, что Аглая неотрывно внимательно смотрит на него блестящими влажными глазами, словно впитывает каждый его звук, каждое его слово. – При очередной попытке штурма, Николай был одним из первых. Турки открыли огонь. Одно из пушечных ядер разорвалось рядом с ним. Нашли лишь его останки. Он похоронен в братской могиле на Балканах.

После последних его слов взгляд Глаши дрогнул, и она уткнула личико в ладони.

– Как же мне жить без него? – прошептала она тихо, как бы сама себе.

– Николая не вернуть, Вы должны жить дальше, Глаша, – произнес Дмитрий, пытаясь осторожно начать тему, которая волновала его в данный момент.

Она бросила на него острый взгляд и нахмурилась.

– Николай любил меня, и я любила его всем сердцем, – произнесла горько Аглая. – Но Вам этого не понять.

– Отчего же не понять? – с горечью заметил Дмитрий и помрачнел. Она внимательно трагично посмотрела на него.

– Когда то я любила Вас…, – она замолчала и прикрыла уставшие глаза. Дмитрий с надеждой смотрел на нее, пытаясь прочесть по взволнованным чертам ее лица, о чем она думает. – Но теперь это все в прошлом…

– Если бы Вы захотели, мы могли бы все вернуть, – с горячностью воскликнул Дмитрий, схватив в порыве ее тонкие ладони в свои широкие ладони. Она открыла глаза и внимательно посмотрела в его потемневшие взволнованные голубые глаза.

– Прошлого не вернуть. Мой Николаша, он ушел. Теперь мне незачем жить. Он так любил меня… – повторила она словно безумная. Она резко высвободила свои ручки из его ладоней, и встала с кресла, не понимая, отчего этот гнусный невозможный человек, сидит рядом с ней и как будто пытается ее утешить. Она чуть отошла от него к окну, повернувшись к нему спиной.

Дмитрий стремительно вскочил на ноги и, приблизившись к Аглае сзади, кусая губы, прошептал:

– Глашенька, мы могли бы снова быть вместе, – он порывисто обхватил ладонями ее плечи и сжал их. В следующий миг она резко высвободилась из его рук и обернулась к нему.

– Что Вам надо от меня? Вы хотите снова заставить меня страдать? – прошептала Глаша, испепеляя его взглядом.

– Нет, совсем нет, Я лишь… – он замотал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, которые испытывал к ней в этот момент. Дмитрий хотел сказать, что она нужна ему. Но его предательская холодная натура, тут же завопила внутри него: ”Давай унижайся перед этой девчонкой, скажи еще, что влюблен в нее. И она рассмеется тебе в лицо”. Оттого Дмитрий уклончиво произнес. – Вы нужны мне Аглая… Вечером я уезжаю… Поедемте со мной в Севастополь. Война окончится и, после мы сможем быть вместе. Вы забудете Николая, я обещаю Вам. Вы снова будете счастливы… Мы будем счастливы…

– С Вами? – спросила она нервно и смерила его холодным диким взглядом. – Пойдите от меня! Только с ним я была счастлива!

Скарятин опешил, и отшатнулся от ее яростного злого взгляда. Опустив глаза, он глухо произнес:

– Глаша, Вы не справедливы ко мне…