Птичка

Утро выдалось на редкость безоблачное и теплое. Дмитрий стоял на палубе в носовой части корабля недалеко от борта и с удовольствием вдыхал морской воздух. Его глаза с интересом следили за двумя русскими кораблями, которые следовали впереди, и как будто указывали путь. Фрегат “Штандарт” и бриг “Орфей”, словно два прекрасных лебедя, плавно скользили по водной глади моря и их гордые стройные силуэты казались Скарятину воистину прекрасными. Всего лишь три зрелища могли восхитить и заворожить Дмитрия: бескрайность морской пучины, величавость корабля и красота женского тела. Вот и сейчас с благоговением он следил, как ветер играет надутыми белоснежными парусами “Орфея”, что шел чуть впереди их Меркурия. И в этот миг в голубом небе в дымке облаков, ему почудилась совершенно другая картина. Нежный изгиб женского тела, с совершенными формами. Скарятин напрягся, отчетливо осознав, что пленительный образ совершенного женского тела похож на прелести Аглаи.

Прошло уже более полугода, как он видел ее. Однако последние ее слова о том, что она жалеет, что спасла ему жизнь, до сих пор звучали в его ушах. Дмитрий чувствовал, что Глаша несправедлива к нему. Ведь он пытался объяснить ей все, но она не захотела его выслушать. Нахмурившись, Скарятин помотал головой, заставляя себя перестать думать об этом неприятном разговоре. Заслышав за своей спиной шум, он обернулся, вмиг выкинув образ Аглаи из своих мыслей. Он увидел, что из рубки вышел капитан корабля Александр Иванович Казарский и замер в напряженной позе у правого борта, что-то рассматривая в подзорную трубу.

– Турки! Турки, – раздавались крики со всех сторон. Дмитрий повернул голову, и устремил взор туда, куда смотрел Казарский.

На горизонте, возникла эскадра из двух дюжин быстроходных кораблей. Словно мрачные зловещие призраки турецкие корабли следовали в их сторону, явно имея далеко не дружественные намерения. Война шла уже второй год. И Дмитрий, который нес службу в море уже более года, изрядно устал. Лишь краткая двухнедельная передышка прошлой осенью, чуть сняла напряжение, от постоянных боев. Однако та поездка окончилась не так, как он предполагал, вызывая в его душе лишь болезненные воспоминания.

– Турецкая эскадра, господа! – громко объявил Казарский, опуская подзорную трубу, и оборачиваясь к пяти офицерам, которые подошли к нему. В их числе находился и Скарятин. Далее капитан обернулся к сигнальщику и приказал. – Григорий, сигнализируй на “Штандарт”: “Ждем приказа командующего”.

Сигнальщик выпрямился и начал семафорить на фрегат. Спустя пять минут, получив ответные сигналы, Григорий во весь голос закричал:

– Приказ “Штандарта” – “Взять курс с наилучшим ходом, и следовать в Севастополь”.

– Он прав господа, приказа на бой у нас нет, – заметил Казарский, обратив свой взор на офицеров. – Силы явно не равные. Три наших корабля против двух десятков турков. Будем отходить к родным берегам. Поднять все паруса на гроте и фоке! – скомандовал Казарский.

Капитан стремительно направился в капитанскую рубку, оставив офицеров командовать передвижениями корабля. Дмитрий, чуть отойдя от остальных офицеров, начал раздавать нужные команды экипажу, внимательно следя за матросами, когда они проворно полезли по реям вверх. Спустя четверть часа Скарятин, понимая, что должен доложить о своих опасениях, проворно направился в капитанскую рубку. Капитан Александр Иванович, стоял рядом со штурвалом, которым управлял Новосильский, и пасмурно смотрел вперед.

Приблизившись к Казарскому, Скарятин не спуская взгляда с впереди плывущих русских фрегата и брига, которые стремительно удалялись от них, без предисловий заявил:

– Низовой ветер слаб. А наши ходовые качества уступают “Орфею” и “Штандарту”. Нам не уйти.

Казарский взглянул на молодого человека и кивнул.

– Вы правы Скарятин. Иван Петрович, – обратился капитан к поручику Прокофьеву, что стоял рядом с ними. – Прикажи проставить еще лисели, и матросов на весла.

– Слушаюсь Ваше Высокоблагородие, – кивнул Прокофьев и бросился прочь, исполнять приказ командира.

Уже через полчаса, несмотря на все предпринятые меры: поднятые паруса, гребцов на веслах, и искусное управление Новосильского стало ясно, что “Меркурию” не уйти от погони. “Орфей” и “Штандарт”, уплыли намного вперед, и казались на горизонте большими точками. А на хвосте “Меркурия” всего в полумиле находились два военных турецких корабля. Видимо из всей турецкой эскадры, именно эти линейные корабли турков обладали большими ходовыми качествами, и оттого нагнать маленький русский бриг им не составило особого труда.

Казарский и все офицеры стояли на палубе и обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Сотня пушек на одном и семь десятков на другом, против наших восемнадцати, – констатировал факт Александр Иванович, смотря в трубу. Дмитрий стоял рядом и мрачно смотрел на корабли противников, которые были совсем близко. Два турецких линейных корабля были вдвое больше легкого Меркурия, и превосходили в несколько раз по численности орудий и людей. – Ваше слово господа? – обратился Казарский к офицерам.