Птичка для инквизитора

Девушка вновь поспешно отвернулась, чтобы скрыть пунцовые щеки. Гейл по-прежнему был не одет, только успел накинуть рубашку. Эта полоска кожи, протянувшаяся от шеи до пояса исподнего, будоражила воображение пуще прежнего. Ниже взглядом она не опускалась: все-таки дочь графа, но уши и без того горели.

Широкая грудь Гейла поросла тонкими, едва заметными волосками. Ниже они темнели, узким вытянутым треугольником спускались вниз, словно указывая…

Нет, определенно уши у нее красные. А в голове роятся такие мысли… Прежде Ирен подобных за собой не замечала.

– Хм, не напугал, а смутил, – констатировал внимательно наблюдавший за ней Гейл. – Странно!

– Что же странного, милорд! – движимая стыдом, огрызнулась Ирен. – В моем городе мужчины не показывались перед женщинами без рубашки. Или вы решили, будто я?..

Конечно, решил. Он же видел ее в спальне брата.

Захотелось немедленно уйти, выскочить из покоев Гейла безо всяких объяснений и прямо сейчас, не дожидаясь известий о смерти короля, покинуть дворец. Но она осталась, переборола минутную слабость. Даже обернулась и, бросив вызов самой себе, еще раз взглянула на него.

– Шрам от ножевого ранения?

Ирен указала на едва заметный белесый рубец справа от сердца. Вокруг росли волосы, на нем нет.

Вот так, нужно сосредоточиться на привычном, тогда и смятение пройдет. Потом, через много лет, Ирен привыкнет, но пока ей не доводилось видеть полуобнаженных мужчин. Хантер не в счет, девушка не считала его за мужчину.

Гейл кивнул. Он молчал и не двигался, даже не застегнул рубашку.

Во рту Ирен пересохло. Еще недавно алые щеки побледнели.

Лучше бы он кричал! Вечная мать, о чем она думала, когда столь неуважительно повела себя с герцогом!

Лучше поздно, чем никогда.

Ирен склонилась в реверансе, опустила глаза в пол.

Затылок буравил взгляд Гейла. Дорого она бы дала, чтобы выяснить, какие мысли блуждали у него сейчас в голове!

– Прошу простить за дерзость, ваша светлость. Я… я переволновалась. Я… я действительно не ожидала…

Ирен запуталась в словах и предпочла не закончить фразы. Только сейчас она поняла, что идея с реверансом была не самым лучшим решением. Если хоть немного поднимешь голову, а поднять придется, то упрешься взглядом в бугорок на исподнем. Уж лучше таращиться на грудь! Оставалось надеяться, Гейл отойдет, разрешит щекотливую ситуацию.

– Понимаю и не сержусь.

Пальцы Гейла мягко коснулись ее подбородка. По коже словно пропустили разряд молнии.

– Посмотрите на меня, Селена! – вкрадчиво попросил герцог.

Ирен замотала головой, даже прикрыла глаза.

Ну уж нет, пока он не оденется, никуда смотреть она не станет! Ей вдруг пришло в голову, что Гейл разыграл все специально. Вдруг ему надоело, что слухи о любовнице так и оставались слухами? Кровать рядом, до ужина еще есть время…

– Селена, неужели я вам нравлюсь? – В голосе герцога сквозило искреннее удивление. – Ваши эмоции… Помилуйте, вам ли не знать, что мной можно пугать детей!

Он грустно рассмеялся и отпустил ее. Пальцы скользнули по коже, оставляя после себя огненный след.

Ирен задыхалась. Ее переполняло столько эмоций! Чувства сплелись в общий, неделимый клубок, сколько она ни пыталась, привести их в порядок не получалось.

Его тело, его слова, голос, почему они столь волновали ее? Почему именно этот мужчина рождал в глубине ее желание коснуться себя, жажду ответных прикосновений? Отчего Ирену одновременно манила и страшила мысль задержаться подле него? И, самое главное, почему мысли о его губах, руках преследовали ее?

Что, если бы он действительно уложил ее на постель? Как далеко Ирен позволила бы ему зайти? «Достаточно далеко для меня и недостаточно для него», – честно призналась она самой себе. И все же лучше не допустить этого.

– Ваша светлость, не могли бы вы отойти? Иначе я не смогу подняться и сделать вам перевязку, – хрипло пробормотала девушка.

Она по-прежнему держала глаза закрытыми, но остро ощущала его близость, тепло, запах тела. Гейл недавно принял ванну и пах… В детстве Ирен любила гулять вдоль реки, по опушке леса. Так вот, от герцога сейчас пахло так же: немного свежестью, немного хвоей, немного сладкими, налившимися на ярком солнце ягодами и самую чуточку травой.

– Простите! – спохватился герцог и застегнул рубашку. – Я настолько отвык от женщин, что не принял в расчет свой внешний вид. Безусловно вы правы, появляться так перед дамой недопустимо. Но я до последнего оттягивал процедуру одевания, как видите, даже выгнал слуг в надежде придумать предлог никуда не идти. Можете открыть глаза, – разрешил он.

Ирен сначала приоткрыла один глаз, затем второй и, убедившись, что рубашка достаточно длинная, скрывала пикантные подробности, с облегчением выпрямилась. От затянувшегося реверанса побаливала спина и ныли колени.

– Так не ходите!

Она не могла понять, что мешало Гейлу проигнорировать чужой праздник.