Птичка для принца

Еще один кивок и навстречу ей протянулась смуглая мозолистая ладонь. Медленно сойдя с повозки, девушка поняла, что бежать бесполезно – десяток всадников и двое возниц исключали любую попытку. К тому же время клонилось к вечеру, и они находились в абсолютно незнакомой местности.

Поежившись от вечерней прохлады, пленница укрылась от мужчин за пучками какой-то высокой травы, а потом крайне смущенная вернулась на дорогу. Как ни странно, похитители о ней позаботились – один кинул в повозку толстое шерстяное одеяло, пахнувшее козами и табаком, второй помог забраться внутрь, показывая куда ставить ноги и поддерживая.

– Потерпите пару часиков, донья, – сказал третий, – как стемнеет, остановимся, кашу сварим.

Иржина молча забилась вглубь повозки, завернулась в ткань и затихла, продолжая внимательно смотреть и слушать. Занятие это оказалось бесполезным – возницы молчали, а всадники, если и обменивались какими-то словами, делали это слишком далеко от повозки.

Когда стемнело, отряд добрался до каких-то развалин и спешился. Коней распрягли, коляску укатили за дом и втолкнули в густые кусты. Иржину вынули, как куклу, донесли до костра, разведенного прямо в доме, на месте печи, усадили на скамейку и пообещали ужин.

Здание было очень старым, и хранило в себе многочисленные следы бивуаков. Толстый слой соломы, какие-то тряпки, обрывки сбруи, поломанные ведра были здесь повсюду. Вместо стульев стояли чурбаки, вместо скамей лежали бревна. При всем этом в помещении сохранились двери, окна были затянуты тканью, а потрепанная черепичная крыша неплохо защищала от зарядившего вдруг дождика.

О певице действительно заботились – проводили в сарайчик, заменяющий уборную, принесли ведро ледяной колодезной воды, и выдали бархатный мешок с серебряными щетками и гребнями для волос. Там же нашлись шпильки, несколько лент, носовые платки, мыльница с брусочком душистого мыла и тщательно упакованные в кисею кусочки белой фланели для «женских» дней. Все высочайшего качества, с монограммами и гербами.

Девушка воспользовалась неожиданным подарком и привела себя в порядок. Она уже поняла, что похитители ей не угрожают, просто везут куда-то, к кому-то, а значит не стоит выглядеть неопрятной замарашкой, даже если у тебя нет возможности переменить платье.

Когда Иржина вернулась в комнату с костром, ей тут же вручили грубую керамическую миску с горячим супом из копченого мяса и крупы. Вечером ее уже не мутило, зато аппетит проснулся зверский. Она быстро справилась со своей порцией, а потом утомленная и объевшаяся клевала носом, пока ее не проводили к лежанке из соломы и знакомого покрывала.

Утром ее разбудили, снова сунули в руки мешок с щетками и подтолкнули к сарайчику. Ледяная вода придала бодрости, голова заработала, и девушка принялась внимательно рассматривать гербы и монограммы. Странно, почему-то вязь казалась ей знакомой! Она не успела припомнить, где же видела похожий стиль, как ее поторопили стуком в дверь, потом сунули в руку кусок хлеба с мясом, кружку горячего отвара и посадили в повозку.

Пока запрягали коней, Иржина выпила травяной чай, а хлеб и мясо припрятала в уголок, чтобы съесть, когда отступит дурнота. Руки нужно было вытереть от сала, она потянулась к носовому платку и вспомнила! Похожий вензель она видела на носовых платочках, лежащих в сундуке матери! Там была такая же буква «Э», и даже «П»! Только вместо «М» и «К» была только буковка «К» с короной! С такой же короной! Буква «Э» понятна – мать звали Эленой, помниться она шутила, что в их семье было принято давать девочка имена на одну букву, а она нарушила это правило, назвав старшую дочь Иржиной, в честь бабки супруга.

Девушка застонала от бессилия – ну почему она так и не заглянула в свою метрику? Судя по сходству монограмм, ее похитили родственники со стороны матери. Только вот она никого из них не знала, кроме бабушки, да и ту помнила смутно – виделись они раз в год, письмами не обменивались, и мама почему-то редко рассказывала о своем детстве и родственниках.

Тряская дорога быстро выбила из нее желание размышлять – Иржина быстро свернулась в компактный клубочек, накрылась покрывалом и молилась о привале, борясь с тошнотой. Привал устроили часа через три. Ей снова предложили флягу и кустики, а вместо второго завтрака сунули в руку горсть липких смокв. Вяленые ягоды она смогла съесть, а когда дорога стала ровнее даже полюбоваться пейзажем. Больше ничего интересного в этот день не происходило.

К вечеру девушка чувствовала себя не такой разбитой, как накануне, так что даже посидела немного у огня, послушала байки, которые травили возницы. Следующий день прошел так же, и следующий. От скуки Иржина начала тихонько напевать себе под нос, и заметила, что всадники подобрались ближе, а возницы затихли.

Вечером у огня ее попросили спеть, и один из всадников даже подыграл на небольшой флейте, а второй изобразил барабан из ведра. После этого в целом нейтрально относящиеся к ней люди стали более доброжелательными, так что она узнала, что они едут в Гишпанию, а украли ее по приказу самого короля!