Птица. Каньон дождей

Слезы навернулись на глаза, и Лиса не успела их вытереть. Галь глянул, поднял брови, быстро отставил баночку в сторону и вдруг резко и решительно обнял, прижал к себе и легко поцеловал в лоб. В его движениях было столько порывистой страсти, что Лиса спросила, пытаясь удержать стук собственного сердца:

— Ты чего? — вопрос прозвучал тихо и хрипло.

— Обнимаю тебя, чтобы утешить и согреть. Все будет хорошо, Лиса… ты мне веришь? — проговорил Галь над самым ухом. Произнес слова тихо, мягко — будто прошелестел листвой, и голос его показался таким родным, таким близким… никто еще не говорил так Лисе, никто. Даже родная мать.

Комок в горле заставил сглотнуть и замолчать. Если Лиса попробует сказать хоть одно слово — то просто заплачет. Как глупая маленькая девочка. Зарыдает, покрываясь слезами, и душа превратится в реку, не знающую удержу. Разольется бурливыми волнами, выплеснется за берега…

За берега молчания…

Лиса отодвинулась, оттолкнула от себя ладони Галя, пахнущие терпкими травами, шевельнула плечом, скидывая ощущения человеческого тепла. И сделала то, что совсем не собиралась делать.

— Я специально завела отряд в Пристанище Утопленников. Я должна была это сделать. Потому что на самом деле меня послал Праведный Отец Игмаген для того, чтобы привести для него библиотекаря, который ему прочтет карту. А отдавать эту карту Игмаген не собирался. Ему нужен был чтец карты — и все. Игмаген поджидает только тебя, Галиен, у Костяного брода, куда я и должна тебя привести. И Игмаген велел пройти через Пристанище. Потому ты не должен мне верить. Я для тебя — как вестник зла, предатель. Я завлеку в беду, и ты не выберешься из королевства. Игмаген тебя не отпустит. Они никогда никого не отпускают — это знают все.

— Наконец-то… — Галь глянул с какой-то примесью радости, что ли. Улыбнулся кончиками губ. — Я уж думал, что ты будешь выполнять все ваши правила и будешь молчать. Молчи и повинуйся — это же одно из магических правил, да? Я кое-что слышал об этом. Я не мог спросить, я знал, что ты должна рассказать сама. Теперь рассказывай, и мы вместе придумаем, что делать.

— Я все рассказала, — Лиса уже не могла удивляться. Она лишь чувствовала, как спадает напряжение, как сходит волна страха и горечи, как расправляются плечи и проясняются мысли.

— Почему Игмаген послал именно тебя? Почему ты согласилась? Ты зависима от него? Ты в ордене Знающих?

Вопросы посыпались, словно камни с обрыва. Лиса повернулась и внимательно всмотрелась в темные глаза Галиена. Она могла ему доверять, она это знала. И теперь знала особенно — после всего, даже после ее признаний он не оттолкнул ее, не отругал, не облил презрением.

— Я не знаю, почему. Может, потому, что я могу вызвать доверие, я — не хитрый воин, которого заподозрили бы в лукавстве. Я слабая девушка и я вызываю сочувствие у суэмцев. Судя по всему. Ты ведь сам знаешь, да?

— Продолжай. Рассказывай дальше. Что-то есть еще кроме твоей внешности и ловкости. Не сходится картинка. Почему ты согласилась, Лиса?

— Потому что у меня братья. Потому что Игмаген забрал их, закрыл в тюрьме и обещал продать на Свободные Побережья. Если не приведу тебя. Ты в обмен на трех моих братьев, — последнюю фразу Лиса произнесла почти шепотом.

— У тебя есть три брата, — уточнил Галь, — и Игмаген держит их в тюрьме?

— Они еще мальчишки, младшим по десять, Дагуру сравнялось четырнадцать. Это — вся моя семья, весь мой род. Больше не осталось мужчин в моем роду. Отец мертв, мать тоже в мире невидимых. Если братья не выживут — не останется рода Гойя, никого не останется. Это мой долг перед отцом и матерью, мой долг перед семьей. Я должна сохранить братьев, вырастить и позволить им оставить наследников.

Галь нахмурился, покачал головой и сказал:

— Вас сложно понять. Я не могу, во всяком случае. Ты выполняешь долг перед своим родом или просто любишь братьев? Что тут на самом деле?

Наступил черед Лисы удивляться. Она уставилась на Галя и проговорила:

— А какая разница?

— Очень большая. Любовь — это то, что приходит от Создателя. Закон и правила — это то, что оставили после себя темные духи. Закон и правила — это иллюзия. Это все ненастоящее. Только любовь может менять людей, и вас менять, Лиса.

— А если мы не умеем любить, тогда что?

— Тогда мир погибнет.

На мгновение Лиса вспомнила тепло маленького братишки, прижатого к груди, вспомнила темные глаза, глядящие на нее с надеждой и доверием. Вспомнила старые колыбельные, что пела близнецам по ночам и подняла голову.

— Я люблю своих братьев. И люблю свой род. Долг для меня и есть любовь. И любовь, и долг, и обязанность — это все вместе. Я так думаю. И я не знаю, что теперь делать.

— Хороший ответ, Лиса. Мы решим, что делать. В любом случае карту надо раздобыть. Ее нельзя оставлять в этих землях. И братьев твоих надо выручить. Потому придется идти к Костяному броду чтобы встретиться с Игмагеном вашим и поговорить. А после я заберу тебя и братьев в Суэму.