Птица. Каньон дождей

Лиса застелила своим широким плащом всю лежанку — мехом наружу. И получилось очень даже здорово, мягко и тепло. А капюшон мог служить чем-то вроде подушки. После помогла Галиену устроиться и стянула с него ботинки, грязную рубаху и штаны. Решительно сказала:

— Сейчас смою с тебя аккуратно грязь, смажу раны мазью, после помогу одеться и заверну в плед. Печь уже нагрелась хорошо, тут скоро будет тепло. Сквозняков в хижине нет — хвала Создателю. Проконопатили все щели мохом на совесть. Так что, согреешься и уснешь.

— Смоешь грязь? — нахмурился Галь. — Лучше я сам. Принеси воды в чем-нибудь. Снег на улице растопи. Раз верхом ехать смог — то помыться тем более смогу.

Лиса подняла на него глаза. На какой-то миг ее одолело смущение и неловкость, но тут же все утонуло в сострадании.

— И не думай. Сейчас вместе управимся. Я лечила раны братьям. Да и ухаживать за ними больными тоже доводилось. Так что сейчас все будет, вот увидишь.

Ей надо было что-то делать. Надо было чем-то занять себя, иначе отчаянье захлестнет так, что останется только выть на половину Аниес, как волк-одиночка. Одна из всей семьи осталась… одна… Где же вы, ребятки?

Глава 30

— Никакой карты Игмаген мне не показывал. И ничего не спрашивал. Руки у меня были связаны, и его люди избивали меня. Праведный Отец ваш все ходил вокруг да приговаривал: "Что ж не помогает тебе, суэмец, твой Создатель. Видать забыл тебя, или ты прогневил его чем-то, что мне сейчас идет удача, а тебе только побои". Вот и все. Очнулся я в тюрьме, в темноте. А после ты появилась.

Галиен медленно мешал ложкой горячий суп, привалившись спиной к стене хижины, и неторопливо рассказывал. Ни горечи, ни злости в его голосе не было слышно, только недоумение.

— К чему все это было? Есть у него карта, или нет?

— Есть, — тут же подтвердила Лиса, — я сама ее видела и в руках держала. Просто он хочет сломить тебя, запугать. Показать свою силу и мощь. Чтобы ты сразу согласился на него работать и считал бы его благодетелем. Они так всегда делают.

Галь ничего не ответил. Осторожно забрал разбитыми губами картошку с ложки и снова принялся помешивать жидкость в мисочке.

Набур, который сидел недалеко от печки, хмыкнул и заметил:

— К чему такой переполох вокруг этой карты? Что там может быть?

— Мы и не знаем, — ответила ему Лиса, — ее никто, кроме Галиена, прочесть не сможет. А, может, и Галиен не сможет.

— Как твои братья? Ты отвезла их домой? Успела? — вдруг встрепенулся Галь. Неловко двинулся, пытаясь поставить миску на деревянный табурет и охнул. Сломанное ребро доставляло ему немалую боль.

Лиса отвела взор, резко убрала волосы за уши. После сказала громко и зло:

— Чтоб он сдох, этот Игмаген! Он продал моих братьев, представляешь? Продал еще тогда, когда я была в Суэме. Не стал меня дожидаться и не собирался, собака шелудивая. Свинья толстая и лысая…

— То есть — как продал?

— Вот так. За деньги. Вон, — Лиса мотнула головой в сторону Набура, — он знает. Он мне и рассказал и тебя помог вытащить. Так что, хвала вашему Создателю, что хоть ты живой и свободный. Отлежишься тут — и мотай в свою Суэму и побыстрее, пока Игмаген не нашел и не убил. А мне надо в Свободные Побережья, братьев искать. Без них нет смысла… вообще нет ни в чем смысла…

Галь, морщась, придвинулся, обнял Лису за плечи и прижал ее голову к своему плечу. От него пахло чистым бельем — Лиса сама помогала переодеваться — и суэмскими травами, которые входили в состав чудесной мази. Милые и приятные запахи.

Почувствовав, как ладони Галиена гладят ее волосы, Лиса вдруг поняла, что плачет. Слезы так и бегут по щекам. Слезы бессилия и безнадежности. Горе-то какое… горе…

Какое-то время Галь молчал, да и Набур, не зная что сказать, нарочито громко скрипел печной дверцей. После он вдруг заявил:

— Найти надо мальчишек, что тут неясного. Время еще есть, и если их сразу не забрали на корабли — то наверняка где-то в прибрежных городах или на плантациях.

— Совсем легко найти, — всхлипнула Лиса, — это немыслимо. Ни один хозяин не станет мне рассказывать, каких рабов купил на рынке. Со мной даже говорить никто не захочет. Это надо угробить полжизни, чтобы найти братьев…

— Ну, не обязательно расплачиваться половиной жизни, — тихо проговорил Галь, — иногда очень даже помогает золото. Развязывает языки, делает людей дружелюбными и вежливыми. Просто наймем крикунов и пусть они на каждой площади обещают большой вознаграждение за трех братьев рода Гойя. Точной гарантии нет, конечно, но вдруг повезет? Или братьев твоих найдем или — на худой конец — нужные сведения раздобудем.

Лиса подняла голову и быстро спросила:

— Почему ты говоришь "мы"?

— Потому что я тебя не оставлю, Лиса. На мою помощь ты вполне можешь рассчитывать.

— Ага, только золота у тебя уже нет. Оно осталось в Прибежище Утопленников.