Птица. Каньон дождей

Теперь Птица всегда будет рядом с Саеном, всегда будет пить заваренный им чай и слушать его голос — рассказы о Создателе, Суэме, Каньоне Дождей. И они вместе будут помогать людям — когда помощь снова понадобиться.

Саен быстро глянул на Птицу и ласково улыбнулся. Ну, конечно, он понял все, о чем Птица только что размышляла. И он доволен, потому что отвлек ее, заставил чувствовать радость и счастье. Заставил сидеть и глупо улыбаться, а не думать о страшном и непонятном.

— Ты отвлек меня, да? — тихо, так, чтобы не слышали мальчишки, спросила Птица.

А Саен сунул ей в руки кружку с горячим чаем и серьезно ответил:

— Ну, конечно.

После приблизился и поцеловал в щеку.

— Эй! Это у меня сейчас право броска! А у тебя — нет! — закричал Дайн и стукнул Дагура кулаком в плечо.

Тот в долгу не остался, залепил затрещину и рявкнул:

— Это у тебя нет! Придурь…

"У тебя нет…" — слова показались Птице странно знакомыми. Неприятный холодок страха вновь шевельнулся в душе. Она слышала эти слова. Когда-то давно они звучали совсем близко, страшно и громко. Но вспомнить невозможно. Мысль ускользает, теряется.

Сладкий горячий чай приятно согрел и навеял дремоту. Костер ласково потрескивал. Саен протянул горсть изюма к чаю — все хорошо и все спокойно. Не стоит ворошить собственные воспоминания и чувства. Какая разница, что выкрикивают во время игры мальчишки? Это неспокойный народ, они всегда ссорятся и дерутся и ничего с этим не поделать.

Ночь в этот день наступила необыкновенно рано. Заползла сизая туча, опустила тяжелое брюхо на вершину холма и разродилась снегом. Небосвод потемнел, зато побелели склоны. Ни одно светило не проглядывало сквозь тяжелый заслон из туч, потому понять — сколько сейчас времени — было невозможно.

На часах Саена серебристые стрелки показывали начало пятого вечернего часа. Но вокруг уже царила непроглядная тьма. Мело, свистело и давило холодом. Пропали неугомонные сороки, перестали каркать вороны — еще до того, как стало темно. Каждая живая душа спешила укрыться от непогоды.

У пещерки, в которой спрятался отряд, был небольшой коридорчик — в нем оставили лошадей — и более широкий зал, находящийся за выступом скалы. В дальнем углу, через щель в этот зал немного задувал ветер, и временами залетали здоровенные снежинки, похожие на крохотные комки. Но все равно тут было гораздо теплее, чем на улице. Тут горели два костра — один у самой скалы, чтобы прогреть ее, и чтобы она отдавала тепло. А другой посередине — и на нем готовили еду.

Дым, конечно, расползался по пещере и мешал, попадая в глаза. Он не сразу находил выход в верхнем отверстии. Но тут уж нельзя было ничего поделать, приходилось терпеть. Не самое большое неудобство, учитывая, что снаружи и на ногах устоять невозможно — так сильно дул ветер.

Саен и Птица, вместе, наварили каши, нажарили по паре лепешек каждому к чаю и после весь их небольшой отряд поужинал горячей едой. Это было очень кстати, и сидя на меховом одеяле, прислушиваясь к вою ветра и к тому, как мальчишки обсуждают непогоду, Птица чувствовала себя почти счастливой.

Нас Аум-Трог вряд ли осмелится высунуть нос из укрытия. Тут ему и Невидимые не помогут — Саен сказал, что духи не могут управлять погодой, что в этом задействованы совсем другие силы. Потому можно не беспокоиться, что маг его Невидимые вдруг снова нападут и причинят вред.

После ужина Саен велел всем ложиться спать.

— Возможно, завтра придется двигаться, потому сейчас постарайтесь отдохнуть как следует, — пояснил он братьям.

— Так спать не хочется, — возмутился Лейн.

Его близнец Дайн тут же согласно закивал и рассеяно почесал за ухом.

— Захочется, — решительно ответил ему Саен таким голосом, что стало ясно — возражения бесполезны.

Птица украдкой взглянула на часы хозяина. Еще не было и семи часов вечернего времени. Кончено, еще совсем рано. Но с другой стороны — вдруг действительно придется выезжать с рассветом? Уж лучше тогда выспаться сейчас, чем тереть глаза утром и мучится от недосыпа.

Но сама она не торопилась забираться в спальный мешок. Слушала, как Саен читает короткую молитву Создателю, смотрела, как он помогает устраиваться мальчикам рядом с нагретой скалой, на срубленных и накрытых одеялом ветках. Как укрывает их своим плащом, и глаза его при этом синеют, точно небо весной.

Интересно, ее собственные глаза тоже меняют цвет? Или по-прежнему все такие же ярко-голубые?

Братья на удивление быстро засопели в такт. Птица научилась понимать — спит человек или просто лежит с закрытыми глазами. Иногда она даже могла уловить чужой сон — самую малость, только идею, направление и чувства этого сна. Сейчас братьям снилась поездка — все трое двигались верхом и потому временами вздрагивали — это видимо от того, то во сне пытались сжать бока лошади ногами.