Птица колибри зимы не боится

Я пригляделась к своему отражению, которое расплывалось в зеркале, и вынуждена была согласиться, что Гетка права. Кроме того, на меня накатила страшная усталость. Ехать куда-то, да еще отдаваться совсем не было сил. Их хватило лишь на то, чтобы позволить подруге развернуть себя на кровати и прикрыть пледом. На этом сознание мое отключилось.

Пробуждение мое было ужасно. Глаза ослепил яркий солнечный свет, голова была словно чугунной, во рту пересохло. К тому же меня мутило от омерзительного привкуса. Смутно припомнив то, что происходило вчера, я застонала.

— Проснулась, Птица колибри? — раздалось у меня за спиной.

Я с трудом повернулась. На кровати рядом со мной лежал Митя. Полностью одетый. Я натянула на голову плед.

— Не смотри на меня! И вообще, откуда ты взялся? Ты ведь ушел. Навсегда ушел.

Я уже грешным делом подумала, что вчерашняя драма просто приснилась мне. Хотя нет. Я высунулась из-под пледа и огляделась. Точно, я у Тетки. На ее кровати. В ее комнате. Значит, вчера все со мной произошло наяву. Но откуда здесь взялся Митя?

— А где Тетка? — задала глупейший вопрос я.

— Она была столь любезна, что предоставила в наше распоряжение свою жилплощадь, — Митя засмеялся. — Нашей нам, как видишь, не хватило, и мы вынуждены ютиться в комнате коммуналки.

Он смеется! Он больше на меня не сердится? Осторожно выглянув из-под пледа, я посмотрела на Митю. Глаза его и впрямь лукаво поблескивали. Он хотел меня раскрыть, но я не позволила.

— Не надо! Я ужасно выгляжу.

— С похмелья все ужасно выглядят, — с явно наигранной строгостью отозвался он. — Будем надеяться, такое больше не повторится. Ох уж не думал, не гадал, что ты за двадцать лет еще и алкоголичкой стала.

— Я вообще практически не пью!

— Проверим. Теперь время у нас на это будет.

— Митя, как же ты меня тут нашел?

— И не думал искать, — он опять засмеялся. — Просто тебе, Катя, крупно повезло с друзьями и родственниками. Они на меня как насели, как в угол зажали…

— Кто, Ольга?

— Не только она. Еще и Ярик, — внес ясность Митя.

— Они же в ссоре.

— Были. И вчера, Катя, мы, можно сказать, их и помирили. Тем, что сами поссорились.

— Митя, у меня сейчас голова очень плохо работает, нельзя ли попонятнее?

— Что голова у тебя работает плохо, не удивляюсь. Гета твоя вчера тебе, кроме водки, для надежности еще и снотворное подсунула. Чтобы ты ненароком в ее отсутствие куда-нибудь не сбежала.

Услыхав это, я уползла под плед. Ужас! Ведь я вчера, кажется, собралась ехать отдаваться Роману. Неужели она проболталась Мите? Как мне не было стыдно, я решила выяснить:

— А куда я собиралась бежать? Ничего не помню.

— Ты собиралась топиться, — ответил Митя. — Так, во всяком случае, Гетка сказала.

Молодец подруга, не выдала. Правду Митя бы точно не оценил. Но Гетка вдвойне молодчина: не позволила мне вчера позвонить Роману.

— Колибри, Колибри, ну что мне с тобой делать, — устало продолжал Митя. — Просто талант у тебя все запутывать. Представь себе, если бы Ольга с Гетой вчера ко мне не пришли.

— Митя, я не нарочно. Так получилось. Я больше не буду…

— Значит, все-таки у тебя с ним опять что-то началось?

Митя резко сел на кровати. Лицо у него немедленно сделалось злым.

— Не было! Не было! — Я схватила его за руку. — Как ты мог подумать? И вообще, поверил! Мало ли что тебе про меня наговорят?

— Так сказала-то твоя родная сестра. Очень подробно и правдоподобно расписала весь ваш с Романом роман, — едва произнеся слово «роман», Митя сжал кулаки, — и все ваше ближайшее будущее!..

Я наконец сумела рассказать ему, в чем дело.

— Митя, Оля почувствовала, что я влюблена. Атак как мы с тобой наши отношения скрывали, то она пришла к вполне логичному для себя выводу, что я все это время встречалась с Романом.

— А ты ее разубеждать не стала. Это как раз мне понятно, — кивнул Митя. — Но вот зачем тебя с ним понесло встречаться, никак в голове не укладывается. Зачем мужику авансы давать? Или, — лицо у него снова посуровело, — решила на всякий случай Романа придержать? В качестве запасного варианта.

Вот вам мужская логика! Попробуй им что-нибудь объясни! Но я тем не менее попыталась:

— Митя, я как раз решила с ним последний раз встретиться, чтоб больше уже никогда не встречаться.

— Типично женская логика! — воскликнул Митя. — Увы, моему уму недоступно!

— Ну и пусть недоступно! — Все еще не решаясь явить ему свой лик, я выпростала из-под пледа руку и крепко стиснула его ладонь. — Просто ты должен знать, понимаешь, всегда знать и всегда верить: я люблю только тебя, одного тебя на целом свете!

За окном громко проскрежетал трамвай. Скоро в Москве их, наверное, вовсе не станет, однако мимо Теткиного дома, в Замоскворечье, они еще бегают. С улицы пахнуло влажной пылью, наверное, только что поливали, и я вновь с радостью ощутила: лето началось, и Митя рядом, и все хорошо. Настолько же хорошо, насколько вчера было ужасно.

Митя поднес мою руку к лицу и потерся об нее щекой. Со вчерашнего утра не брился, отметила я про себя.

— Да уж теперь почему-то верю, — нежно проговорил он. — И никуда тебя от себя не отпущу.