Птица над городом

Сегодня после того, как у него отвалился хвост, он произнес совершенно отчетливо слово «пивная».

Михаил Булгаков.

Дом Ламберта был минутах в пяти ходьбы от памятника Долгорукому, а если по воздуху, так вообще рядом. Об этих домах на Тверской писали многие и в старом, и в новом веке. Сногсшибательно красивые с фасадов, где сталинская архитектура и гранитные мемориальные доски сосуществуют с пышным расцветом капитализма в виде кафе и бутиков. И те же дома, но замурзанные и провинциальные — со стороны дворика и квартирных подъездов. Минуешь монументальную арку и пропадаешь в лабиринте флигелей, корпусов и строений, где под единственном номером дома скрывается целый маленький поселок. Здесь по облупившемуся желтому брандмауэру лезет пожарная лестница, вместо аристократических лип торчат плебейские тополя, здесь гнездятся самые неожиданные арендаторы, от престижной школы иностранных языков до редакции отраслевого журнала и студии тантрического секса… если бы не план, который набросала мне предусмотрительная Наталья, отметив ламбертовский подъезд и укромное местечко, где можно обернуться, пришлось бы поплутать.

Неподалеку от подъезда (но вне зоны обзора из окон) меня ждали трое. Моих знакомцев на самом деле оказалось даже два. Серега, антиконспиративно машущий мне рукой, был в обычных своих обтерханных джинсах и куртке. Зато господин оборотень в погонах… то есть волк позорный… в общем, Валера в штатском сиял неземной красотой. Такой прикид вполне годился и для лицевой стороны дома на Тверской, в таком в любой магазин пустят, не спросив о платежеспособности: длинноносые ботинки фасона «зачем нам лыжи», светлые брюки, замшевая куртка. Серега мне радостно улыбнулся, Валерка стрельнул в мою сторону глазами. Третий, незнакомый, ростом с Валеру и еще вдвое шире в плечах, вид имел серьезный.

— День добрый, Галина. Подполковник Бурцев, Геннадий Иванович.

А-а, так вот вы какие, северные олени! В смысле, бурые медведи. Бурцева-старшего, того самого, из чьего сына Ламберт делает человека, я с Наталкиных слов представляла иначе. Он оказался вовсе не таким уж бурбоном и монстром. Военная косточка, но на вид умный и симпатичный, и глаза вполовину не такие злые, как у Пашечки. Хотя, говорят, это только кажется, что у медведей морды добрые.

— Вы папа Вадика Бурцева? — поинтересовалась я.

— Да. Он и вас уже достал? — встречный вопрос был задан виновато и в то же время гордо. Одна из сложнейших педагогических проблем: родители современных хулиганов в глубине души вовсе не стыдятся за своих чад…

— Я у них не веду, — в тон ответила я, — но наслышана.

— Предлагаю о детях побеседовать потом, — сказал Валерка. — давайте сначала с учителем разберемся.

— Да, — подхватил Бурцев. — Галина, так вы, значит, дверной замочек любой… можете?

— Могу.

— Отлично. Значит, действуем следующим образом. Входим, поднимаемся к нему. Этаж шестой. Тихонько, без резких движений, подходим. Галина, вы — вперед, по возможности напротив глазка не светитесь. Дверь направо и прямо, не ошибитесь. Открываете замки, там у него их два, на всякий случай прощупайте оба. Если сможете сделать так, чтобы не щелкнуло, будет совсем прекрасно. И сразу назад и на лестницу, в стороночку, дальше мы сами. Все понятно?

— Все понятно. А что вы с ним сделаете?

Рысь, медведь и сокол переглянулись.

— Пальцем не тронем, Галочка, — ответил за всех Валерка. — Никакого членовредительства. Только посмотрим. А там по обстоятельствам.

Дверь зарешеченного лифта лязгнула так, что вся конспирация, на мой скромный взгляд, пошла прахом. Мужчины пропустили меня вперед, но Серега придержал за плечо и, протянув руку, щелкнул выключателем. Желтенькая лампочка в темном тамбуре погасла. Ну, спасибо тебе, дорогой. Хотя в чем-то он прав, лишний свет нам ни к чему, а я в темноте вижу похуже совы, но тоже неплохо. Галки при необходимости летают над ночным городом.

Только подумав об этом, я саданулась коленом о какой-то сундук. Молча обошла его и уперлась пальцами в крашеный металл.

Глаза уже начали привыкать, я различила по отблескам и выпуклые заклепки на двери, и сварные швы на косяке. Сзади осторожно дышала «опергруппа». Ага, вот личинка замка. Я обхватила ее кончиками пальцев левой руки, как бы собираясь щепотью вытащить из двери, потом медленно раздвинула пальцы в стороны и прижала ладонь к замочной скважине. Дома по своему замку я просто хлопаю, но раз велено аккуратно… Надеюсь, у него изнутри не вставлен ключ и он не вывалится на пол с оглушительным бряканьем. Вот выскочит хозяин — только меня и видали, и ребята ничего не успеют…

Щелкнуло тихо и сдержанно, но я все равно облилась холодным потом. Второй замок, куда более затейливый, провернулся с масляным скрипом. Все, господа. Милости прошу.