Птица обрела крылья

– Да. Я признал его. Он мой сын, и я дам ему свою фамилию, даже, если моя мать будет возражать против моего решения. И я люблю вас. Но, имея за душой такой грех и скандал, я понимаю, что недостоин вас. Я не мог отступиться от вас, не рассказав вам о своей любви, и вы вправе презирать меня. Если пожелаете, я завтра же покину Кроунест, и вы никогда больше не увидите меня и не услышите моего имени. – Энтони сказал эти слова четко, без боязни. Его душа кровоточила, но чувство достоинства подсказывало ему, что он поступил правильно.

–Я… Право, я не осуждаю вас… Нисколько, – вдруг сказала Шарлотта, и ее взгляд, устремленный на мистера Крэнфорда, потеплел. – Вы поступили благородно… Как я понимаю, мать вашего ребенка, должно быть, очень низкого происхождения, и вы не можете жениться на ней… Не так ли?

– Именно. Эта девушка работала горничной в доме моей матери, и я имел с ней любовную связь. В отличие от отца Вивиан, я все же обладаю высоким положением в обществе и являюсь сыном графа, и это не дает мне возможности жениться на этой девушке. – Энтони усмехнулся в насмешке над собой. – Возможно, это хорошо, что вы помолвлены с другим джентльменом, ведь, узнай вы о том, что у меня вдруг появился бастард, вы пожалели бы о своей помолвке со мной.

– Не думаю, – улыбнулась Шарлотта. – Все совершают ошибки, и то, как мы их исправляем, и желаем ли исправить их вообще, говорит о том, какими душами мы обладаем на самом деле. У вас чистая душа, мистер Крэнфорд, и, даже узнай я о малыше, будучи вашей невестой, я не отказалась бы от брака с вами.

– Вы слишком высокого мнения обо мне, мисс. Я никогда не заслуживал вас и не заслуживаю сейчас. И я рад, что вы разделите свою жизнь с мистером Соммером. Я знаком с ним совсем недолго, но мне кажется, он будет вам хорошим супругом.

– Возможно…. Но я не имею к нему никаких чувств, кроме братских, – громко прошептала девушка. – Вы признались мне в своих чувствах, и я должна сделать тоже самое… Мистер Крэнфорд, я люблю вас. С того самого момента, как увидела вас в парке. Вы были так далеки от меня, а я была такой невзрачной… Но обсуждать это уже поздно. Скоро я стану супругой Кристоффера, и надеюсь, вы сможете обрести семейное счастье с другой девушкой…

Вдруг на другой стороне аллеи послышался громкий хруст сухой ветки под сапогом пешехода, и, машинально бросив туда взгляд, молодые люди увидели за деревьями знакомую им персону.

– Кристоффер… Он все слышал! – Шарлотта прижала ладони ко рту и, не произнеся ни слова, поспешила догонять своего жениха.

«Я желаю вам счастья, мисс Сэлтон. Моя дорогая, потерянная для меня Шарлотта!» – с полной горечи улыбкой подумал молодой Крэнфорд и, прибавив шагу, направился к домику Эмили, чтобы обнять и поцеловать своего сына, по которому ужасно скучал.

Энтони вернулся в замок лишь к вечеру: он и Эмили долго сидели за столом и обсуждали ее будущее и будущее их сына. Отец малыша настаивал на том, чтобы Роберт со своей матерью вернулись с ним в Лондон, и там он обещал тотчас же нанять для них домик и полностью обеспечивать, однако девушка не желала ехать с ним, и никакие уговоры не помогли Энтони добиться своего. Эмили была уверена в том, что в поместье миссис Уингтон ей и ее сыну будет намного уютнее и безопаснее, к тому же, здесь никто не смотрит на ее мальчика, как на бастарда, но в Лондоне Роберта на всю жизнь заклеймят этим обидным прозвищем. «Бастард»! Что могло быть унизительнее? В конце концов, мистер Крэнфорд сдался, но заявил, что откроет в банке счет на имя Эмили, который будет пополнять раз в месяц на определенную сумму. Также, решил молодой отец, на Роберта тоже будет открыт сберегательный счет, чтобы к его совершеннолетию у него была возможность поступить в училище или колледж. Энтони желал быть хорошим и достойным отцом. Он любил своего сына и беспокоился о его будущем.

Расстроенный своей неудачей и пониманием того, что за один день он потерял Шарлотту, которая, впрочем, никогда ему не принадлежала, и почти потерял родного сына, своего первенца, ведь малыш останется здесь, в Кроунесте, так далеко от него, Энтони шел к замку и не замечал того, что солнце уже скрылось за горизонтом, а на Землю медленно опускались сумерки. Он был раздавлен и чувствовал себя отвратительно.