Птица-пересмешник

— Ну да. И такой же вислоухий и беспомощный. Он тебе на полу будет лужу делать, будет туфли грызть, а все равно — такая лапочка!

— Да что ты говоришь! Разве я в твоем присутствии когда-нибудь заикался о желании сделать лужу на полу? Или погрызть твою обувь — туфли, тапки, сапоги или что там еще?

— Да нет, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — сказала Одри. — Не притворяйся тупицей.

Пауза.

— Ну, хорошо. Ты знаешь, что происходит с этими очаровательными щенками после того, как их приносишь из зоомагазина? — продолжал Питер.

— А что?

— Из них получаются волкодавы.

— Я всегда мечтала о собственном волкодаве! — мечтательно сказала Одри.

— Ну а я вот не влюбился в тебя с первого взгляда, — заговорщицки сказал Питер. — Ты показалась мне привлекательной, но не более того.

— Что-что, а я-то хорошо запомнила, как ты посмотрел на меня в первый раз. У тебя был взгляд похотливого развратника — точь-в-точь как у молодца-итальянца, только-только ставшего мужчиной, — сказала Одри.

— Ну уж нет! — раздраженно сказал Питер. — Я не глядел на тебя взглядом похотливого развратника.

— Глядел. И своим первым же взглядом не только раздел, но и затащил в постель, — сказала Одри. — Что я пережила, одному Богу известно.

— Позвольте с вами не согласиться, — сурово сказал Питер. — Я в жизни не позволял себе бросить такой взгляд на женщину.

— Я так и поняла, — сказала Одри. — Вот почему мне это так понравилось.

— Вот уж не думал, что наша первая с тобой ссора будет в спальном мешке, — сказал Питер. — Здесь и места-то маловато! Даже подушками не побросаешься!

— Согласна. В спальном мешке маловато места — и не только для ссоры, — жалобно сказала Одри.

— Ничего. При желании найти можно. Я покажу.

Воцарилась тишина.

— Ты мой маленький, мой миленький волчонок, — наконец сказала Одри.

— Да еще такой, который проявляет ловкость в стесненных обстоятельствах, — сказал Питер.

— Да еще какую ловкость! — согласилась Одри.

…Луна совершала свой неслышный путь по небу, и под ее лучами словно оживали деревья омбу — казалось, будто они переходили с места на место или собирались в группы, словно заговорщики. Светляки, будто крохотные карманные фонарики, освещали свой замкнутый мирок зеленым пульсирующим светом. На бескрайней черноте небосвода оставляли следы падающие звезды, а неподвижные сияли, словно сосульки, освещенные солнцем. Луна, прежде золотая, как лепестки подсолнуха, стала бледной, словно поганка.

Вдруг из глубины рощи омбу раздался голос — полусонный, словно первый утренний крик петуха:

«Ха, ха! Ха, ха!»

Потом тот же голос зазвучал мягче, как бы вопрошая:

«Ха, ха? Ха, ха?»

Ему ответил другой голос, успокаивающий:

«Ха, ха, ха, ха».

И наконец со всех сторон раздались жалобные, но сладостные крики:

«Ха, ха!.. Ха, ха!.. Ха, ха!..»

— Послушай! — сказал Питер. — Как ты думаешь, что это такое?

— Как что? — спросила она.

— Пересмешники, — сказал Питер. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним. ЭТО ВЫПАЛО ИМ!

И в заключение…

Если кого-то из читателей интересует, как получилась эта книга, я могу ответить так: я писал ее в добром настроении, когда легко на сердце, и, вообще-то говоря, понарошку. Но события, подобные тем, что в ней описаны, происходили и происходят в различных частях света.

Если кто-то подумает, что описанная в книге связь между деревом амела и бабочкой амела, деревом омбу и пересмешником сильно преувеличена, позволю себе заметить, что в природе существуют и куда более сложные ассоциативные связи. Взять хотя бы птицу оропендола из Южной Америки, которая живет колониями в длинных, похожих на свисающие корзины гнездах. В некоторых регионах у этой птицы есть опасный враг — муха, залетающая в гнезда и откладывающая свои яйца прямо на птенцов, после чего личинки начинают на них паразитировать. В этих же регионах водится оса, для которой муха, а также ее яйца и личинки — лакомое блюдо. Складывается впечатление, что взрослые оропендолы каким-то образом осознают полезность ос для защиты своего потомства и допускают их в свои гнезда, чтобы те очищали нежных крошек от паразитов. В тех же регионах, где не встречается зловредная муха, оропендола не терпит ос и убивает их, если они оказываются возле гнезд.

Сюжет книги — обретение, казалось бы, давно утраченной птицы — подсказан случаем, произошедшим несколько лет назад в Новой Зеландии. В забытой Богом долине, где ваш покорный слуга имел счастье побывать, была обнаружена птица такаэ, иначе ноторнис, считавшаяся давно вымершей. Значит, у нас еще сохраняется надежда, что даже сегодня, когда гораздо более часты примеры разрушения природы человеком, мы еще можем открыть популяцию миниатюрных динозавриков, скрывающуюся где-нибудь в глухом болоте.

Персонажи этой книги, разумеется, вымышленные, но за ними стоят люди, с которыми я встречался во время путешествий. Отрицательные персонажи конечно же списаны с отрицательных характеров, и если эти люди узнают себя — надеюсь, у них найдется время для размышлений.