Птица пустыни

— Извините меня, — тихо сказал он. — В тот день, о котором вы говорите, я поступил недостойно. Но Клара очаровала меня, и я был способен…

— Вы были способны возбудить гнусные подозрения в сердце моей дочери против меня, — закончила мадам Бриссо.

Виконт потупился, между тем как Клара, снова бросившись на шею матери, осыпала ее поцелуями.

— Повторяю еще раз: все это должно быть забыто, — продолжала мадам Бриссо, освобождаясь из объятий Клары. — Поступки виконта де Мартиньи я извиняю от всего сердца, когда вспомню, как он их загладил. Но как бы то ни было, виконт, где же обязательство моей дочери?

Мартиньи пристально посмотрел на нее.

— А если я его потерял или у меня его украли? — спросил он странным тоном.

— Дочь моя и я, несмотря ни на что, будем считать себя обязанными добросовестно исполнить все условия.

Мартиньи пошарил в своей одежде, висевшей на стуле, и достал из потайного кармана бумажку, всю измятую и покрытую бурыми пятнами.

— Вот расписка, — сказал он. — Не бойтесь дотронуться до нее, несмотря на кровь, которой она покрыта; эта кровь была пролита, когда я защищал вашего мужа, мадам Бриссо, и вашего отца, мадемуазель Клара.

— Обещание, которое заключается в ней, тем не менее священно в моих глазах, — робко произнесла Клара, пока мадам Бриссо читала бумагу, которую виконт ей подал.

После минутного молчания мадам Бриссо сказала с улыбкой, несколько принужденной:

— Эта расписка составлена по всей форме, и та, которая подписала ее, должна исполнить все условия… Виконт, — продолжала она, — Клара обязалась возвратить вам сегодня ваш алмаз или его стоимость, то есть около шестидесяти тысяч франков, не правда ли?

— Да, но насколько я понял, этот алмаз потерялся или украден, словом, не был найден, и я благодарю за это небо. Итак, я имею право требовать… надеяться…

— Вы ошибаетесь, виконт, — перебила его мадам Бриссо. — Этот алмаз действительно был потерян вследствие необыкновенных обстоятельств, почти невероятных, но он теперь найден… Вот он!

Она положила небольшую вещицу, завернутую в бумагу, на стол перед Мартиньи. Тот, развернув ее, узнал драгоценный камень, отданный Кларе три месяца назад. Однако виконт, по-видимому, нисколько не обрадовался. Напротив, он швырнул алмаз на стол и сказал с печалью в голосе:

— Как это случилось? А я понял… я был уверен…

— Это странная история, — снова улыбнулась мадам Бриссо, — и если бы мне рассказали ее во Франции, я бы не поверила. Но мы живем в такой удивительной стране! Выслушайте меня…

Она рассказала ему, при каких обстоятельствах алмаз пропал три месяца назад, как Клара начала подозревать в этой краже хламид, прилетавших в сад, как, наконец, эти подозрения подтвердились, и Клара решилась отправиться в пустыню вместе с Рэчел Оинз, и как эта поездка чуть было не закончилась плачевно.

— Но их поиски не имели никакого успеха, — с нетерпением перебил Мартиньи. — Я знаю, что они не нашли алмаза в гнездах этих птиц.

— Только несколько часов назад алмаз возвращен мне, — ответила Клара. — Действительно, мы с Рэчел понапрасну подвергались опасностям. Но случилось так, что во время этого страшного пожара в лесу австралиец с сыном нашли новую беседку, откуда забрали несколько блестящих камешков, с намерением предложить их Рэчел и мне, думая, что мы питаем страсть к подобный редкостям. Они не успели отдать их нам, когда мы уезжали с фермы Уокера, и только сегодня утром эти добрые люди принесли к нам эти вещи. Судите о моем удивлении, о моей радости, когда я нашла среди безделушек эту драгоценную вещь, потеря которой заставила меня совершить столько ошибок и пролить столько слез!

— Он мог бы оставаться там, где был, — возразил Мартиньи шутливо. — За каким чертом вмешались эти австралийцы? Самая драгоценная моя надежда исчезла!

И он с унылым видом опустился на подушки.

— Как можете вы так говорить, — с удивлением спросила мадам Бриссо, — когда отыскался этот великолепный алмаз, который стоит целого состояния? Или вы забыли, что если бы он не был вам возвращен, мы теперь слишком бедны, чтобы заплатить вам за него деньгами?

— Какое мне дело до его ценности? — возразил Мартиньи. — Его единственная цена в моих глазах была та, что он мог доставить мне возможность… Возьмите его, мадам Бриссо, мне теперь противно на него смотреть. Оставьте его у себя, продайте, подарите… Мне он не нужен.

И он смахнул алмаз на пол. Мадам Бриссо поспешила поднять его и снова положила на стол.

— Все эти три месяца, — с жаром продолжал виконт, — я тешил себя мыслью, что очаровательная мадемуазель Клара будет принадлежать мне, и эта надежда сделала из меня другого человека, я будто переродился. Новые чувства или такие, которые я считал себя не способным испытывать, наполняли мое сердце. После пережитых приключений, опасностей я мечтал о жизни спокойной, исполненной привязанности и сладостных впечатлений, я сделался добрее, я считал себя способным внушить по крайней мере дружбу в ответ на искреннюю и глубокую любовь… Ах, зачем этот роковой алмаз нашелся!