Птица-слава

- Хотите, я вам казака пригоню живого? - заявил он товарищам.

Усмехнулись французы.

Знают кавалерийские офицеры, что лейтенант вояка неробкий. Однако такое, чтоб в плен, да живого...

- Не верите? - обижается лейтенант. - Вот честь вам моя дворянская. Вот слово вам графское. Хотите пари?

Заключили они пари. На ящик вина бургундского.

И вот лейтенанту представился случай. Смотрят французы: едет казак по полю. Едет себе, не торопится. Трубку табаком набивает.

Душа, добрый конь,

Эх, и душа, до-обрый конь!

плывёт казачий напев над полем.

Вшпорил де ла Бийянкур коня, бросился казаку наперерез. Скачет, саблей до срока машет: руку свою проверяет.

Увидел казак француза, развернулся ему навстречу. Трубку за пояс, песню в карман, пику немедля к бою.

Подскакал лейтенант и прямо с ходу, привстав в стременах, саблей стук по казацкой пике. Разлетелась на части пика. Лишь древко в хозяйских руках осталось.

Не готов был казак к такому. Не о пике думал, голову оберегал. Удачен манёвр лейтенантский: обезоружен казак.

- Сдавайся, сдавайся! - кричит де ла Бийянкур. И снова саблю свою заносит.

Понял казак, что дело с таким непросто. Отпрянул поспешно он в сторону. Смотрит, чем же с врагом сразиться. Ружьё за плечом - сейчас не дотянешься, нагайка висит у пояса. Схватил нагайку казак.

Съехались снова они. Острая сабля в руках француза. Простая нагайка в казацких руках.

- Сдавайся! - кричит лейтенант.

- Сейчас, ваше благородие, - процедил сквозь зубы казак. Вскинул нагайку, в седле подался, по руке офицера хвать.

Вскрикнул француз. Разжалась рука. Выпал острый клинок на землю.

Присвистнул казак, привстал в стременах и начал хлестать француза. Бьёт, приговаривает:

- Вот так-то, твоё благородие... Вот так-то. А ну-ка, бочком повернись. Вот так-то. А ну-ка ещё... Эх, главное место жаль под седлом укрыто!..

Видят французские офицеры, что их товарищ попал в беду. Помчались на помощь. Не растерялся казак. Схватил де ла Бийянкура за ворот мундира, перекинул к себе на седло, пришпорил коня и помчался к ближайшему лесу.

Опоздали французы. Скрылся казак в лесу. А лес для русского - дом родной. Как огня, боятся французы русского леса.

Остановились они, сожалеючи смотрят вслед.

- Э-эх, ни за что пропал лейтенант! Уехало наше бургундское.

БЕССТЫДСТВО

Лейб-гвардии его величества казачий полк шёл в арьергарде барклаевских войск. Каждый день у казаков с неприятелем то большие, то малые стычки. Привыкли гвардейцы к опасной жизни. Каждый лезет вперёд, норовит проявить геройство.

Под городом Витебском казаки созоровали.

Казачий полк стоял на одном берегу Двины. На другом, высоком, расположились лагерем французские кирасиры. Заметили гвардейцы у берега сторожевой пост неприятеля. Руки чешутся. Кровь играет. Вот бы кого побить. Только как же к врагам подкрасться? За версту всё видит французский пост. И вот собралось человек десять. Расседлали они коней, разделись, взяли пики, ступили в воду, оттолкнулись от берега.

Казаки не без хитрости. Плывут так, что еле-еле чубы из воды виднеются. За гривы лошадиные держатся. За шеи лошадиные прячутся.

Глянешь с противоположного берега: плывёт табун рассёдланных лошадей - видать, от своих отбился.

Смотрят французы, довольны. Спустились они к реке. Поджидают живой гостинец.

Подплыли гвардейцы к чужому берегу. Почуяли землю. Вскочили. Схватили пики, перебили французский пост.

Расхрабрились совсем казаки. Мало им, что побили пост, решили ворваться к французам в лагерь.

Прыгнули на лошадей. Гикнули. Свистнули. Пики вперёд: уступай молодцам дорогу.

Обомлели французы: что за чудо - голые всадники.

Пронеслись казаки по лагерю, поработали пиками, развернули коней и назад.

Скачут, смеются:

- Я память двоим оставил.

- Мы с Гаврей троих прикончили.

- Я офицера, кажись, пырнул.

Весело озорникам. Только рано они смеялись. Поднялся по тревоге кирасирский полк. Помчались французы вдогонку. Зашли слева, справа. Погнали казаков на камни к крутому, словно стена, обрыву Двины.

Подскакали лейб-казаки к обрыву, придержали коней:

- Братцы, стена!

А кирасиры всё ближе и ближе.

- Н-да, плохи наши дела.

А кирасиры всё ближе и ближе.

Вот уже взлетели в небо тяжёлые кирасирские палаши.

- Эх, погибать, так со славою! - выкрикнул кто-то.

Похлопал казак скакуна по гриве:

- Спасай, выручай, родимый!

Взвился конь на дыбы. Метнулся, заржал - и в воду с обрыва.

Следом бросились остальные.

Дружна с удальцами удача. Никто не побился. Переплыли гвардейцы Двину. Прокричали:

- Привет французам!..

Бывший при полковом лагере штабной офицер возмущался:

- Голыми! Да по какому уставу! Его величества полк, и вдруг... Тут же конфуз для российского войска!

Доложил он Барклаю де Толли.

- Да, да, - соглашался Барклай. - А ну, садись-ка, пиши приказ: плетей казакам за бесстыдство, за геройство вручить медали.

ДВА КУРЬЕРА

Мчится курьер из Первой русской армии от генерала Барклая де Толли во Вторую русскую армию к генералу Багратиону.

Мчится курьер из Второй русской армии от генерала Багратиона в Первую русскую армию к генералу Барклаю де Толли.