Птица солнца

– Нет, избранник бога. Но тут, в Сетте, мы имеем дело с одним из самых воинственных племен, венди, они исключение. Вы помните, наверно, как четыре года назад они целым войском в двадцать тысяч человек пересекли реку, истребили здешний гарнизон и вторглись в долину…

– Да, – прервал Хай. – Я был со своим легионом, когда мы встретили их под Бхором.

– А! Конечно. Я вспомнил, ваш легион был в почетном списке. – Командир рассмеялся. – Из этих двадцати тысяч ни один не вернулся за реку.

– Но они хорошо сражались – для язычников, – признал Хай.

– Верно, избранник бога, и в этом их особенность. А за прошедшие годы они стали еще сильнее.

– Ты видел их город?

– Нет, избранник бога, но у меня много шпионов. Город расположен на ближних склонах северных холмов, там, где с плато спускается приток большой реки Кал.

– Каково его население?

– Не менее пятидесяти тысяч.

– Так много! – Хай с набитым рыбой ртом посмотрел на командира.

– Это многочисленное племя, и не все они живут в городе. Они пасут большие стада скота на равнинах.

– Город укреплен?

– Это попросту большое скопление хижин, избранник бога. Вокруг некоторых домов ограда, но она защищает лишь от диких животных.

Раб снова наполнил вином чашу Хая и убрал пустые блюда. Хай взял чашу в руки и задумчиво посмотрел на темно-красную жидкость. Его молчание встревожило командира, который вдруг спросил:

– Правда ли, что завтра сюда приезжает царь?

– Да. В этот набег Ланнон Хиканус пойдет с моим легионом.

– Я не был представлен ему, – сказал собеседник, и Хай подумал о карьере пожилого военачальника, который, не имея знатного покровителя и богатства, всю службу провел в отдаленной дикой местности.

– Я представлю тебя ему, – пообещал Хай и увидел в глазах Магона трогательную благодарность.

Одна из бирем, патрулировавших реку, под покровом ночи высадила на противоположный берег сотню топорников и лучников, и еще до рассвета они натянули через реку веревки.

В этом месте река достигала в ширину трехсот шагов – грязно-серый водный поток в крутых берегах, поросших лесом, тростником и кустами. На воду спустили плоты и прикрепили их к натянутым веревкам. Легион переправлялся группами по пятьдесят человек, а слоны легко шли вброд, таща за собой плоты.

Переправа была хорошо отработана: не в первый раз легион пересекал большую реку. Не обошлось без происшествий: два гоплита свалились с плотов и тут же утонули под тяжестью своего вооружения; один из плотов перевернулся, сбросив людей и оружие в мелкую прибрежную воду, однако все благополучно добрались до суши, у одного легионера рука запуталась в бечеве, на которой тянули плот, и ее отрезало по локоть, но к середине утра переправа закончилась, и Ланнон повернулся к Хаю:

– Прекрасная работа, Птица Солнца. Теперь объясни мне порядок следования.

Хай оставил одну из когорт охранять переправу и припасы: груду сухого мяса и зерна в кожаных мешках. После набега легионеры устанут, проголодаются, может быть, их будут преследовать, – а если все пройдет, как задумано, прибавятся тысячи ртов, и их тоже нужно будет кормить.

Под защитой заслона из легкой пехоты и лучников он начал марш к городу варваров Калу. Вот где сказались недели тренировки и закалки во время перехода из Зенг-Ганнона. Местность была пересеченной и густо поросла лесом, а легион двигался быстро, делая по пяти миль в час. Впереди шли разведчики, обеспечивавшие внезапность нападения: ни один встреченный не мог предупредить город. Несколько сотен попавшихся по пути пастухов, охотников и собирателей корней были уничтожены внезапным залпом стрел или ударами топоров. Тела их оставались на дороге, а солдаты проходили мимо них, даже не поглядев. Хай увидел, что местные жители – рослые люди в набедренных повязках из звериных шкур, с племенными татуировками на лице и груди. Как и у большинства жителей севера, кожа у них была темная, иссиня-черная. У некоторых зубы были заострены, как у акулы, мужчины шли с копьями и большими топорами с лезвием в форме полумесяца.

Стемнело, и легион остановился. Поужинали холодным мясом и просяными лепешками из сумок, а виночерпии ходили меж рядами, наполняя чаши.

– Смотри, – Хай коснулся плеча Ланнона и указал на северные холмы. Отражая пламя от тысяч кухонных костров, небо светилось так, будто в необычном месте всходила луна.

– Богатый урожай, – кивнул Ланнон. – Ведьма сказала правду.

Хай при таком упоминании Танит поежился, но промолчал.

– Ее слова беспокоят меня, я много ночей думал над ними. – Прежде чем потянуться за чашей, Ланнон вытер жирные пальцы и губы. – Она накликает смерть, тьму и измену друга. – Он ополоснул рот вином и сплюнул на землю, прежде чем напиться.

Хай сказал:

– Она ничего не накликала – лишь ответила на вопрос.

Но Ланнон возразил:

– Я считаю ее злом.

– Государь! – воскликнул Хай.

– Пусть тебя не вводит в заблуждение хорошенькое личико, Хай.

– Она молода, невинна… – начал жрец, но видя, что Ланнон подался вперед и всматривается ему в лицо, умолк.

– Что она для тебя, Птица Солнца?