Птица в клетке. Письма 1872–1883 годов

По крайней мере, я столкнулся с этим, и было чрезвычайно тяжело оттого, что я не мог дать себе полноценного ответа на эти вопросы, когда обстоятельства требовали принять решение. Я размышлял: «У меня нет средств на содержание двух отдельных домашних хозяйств, но, допустим, мне хватит денег на содержание одного, и поэтому я должен ей объяснить, как обстоят дела, какие возможности у меня есть, а каких совершенно нет. Может быть, вместе мы сможем с этим справиться, но, если не будем жить под одной крышей, моих средств не хватит». Возможно, твоя внутренняя борьба имеет другую форму, но все же она схожа с моей, и мне вспоминаются слова, сказанные тобой в прошлом году, которые я нахожу очень правильными и справедливыми: «Женитьба – такая странная штука». Да, это так, черт возьми! Тогда ты сказал мне: «Не женись на ней», и я согласился с тобой, признав, что, ввиду тогдашних обстоятельств, было разумнее пока не поднимать этот вопрос. И тебе известно, что больше я не заговаривал об этом, но мы с ней остались преданы друг другу. И именно потому, что я не могу не признать правоту твоих слов «не женись на ней», прошу тебя тоже обдумать их и, кстати, полагаю, что ты уже размышлял над ними, ведь они принадлежат не мне, а тебе. И я напоминаю тебе о них только потому, что, на мой взгляд, будет правильно, если женитьба произойдет не сразу.

Так что не отказывайся от этой мысли – хорошо, когда любовь созревает настолько, что вступление в брак становится второстепенным делом. Так безопаснее и никому не будет вреда.

Для начала я хотел бы донести до тебя одну вещь, которую ты, впрочем, и сам понимаешь. Столкнешься ты с трудностями или нет, то благородное чувство, которое заставило тебя оказать ей помощь, вызывает мое уважение, и я очень надеюсь, что если ты попадешь в неприятности – серьезные или не очень, – то посчитаешь меня достойным своего доверия.

Тем не менее я смотрю на все это дело не с печалью, а с твердой надеждой на благополучный исход, а именно с надеждой на счастье для тебя и для нее.

Только еще раз повторю: полагаю, рано или поздно вас может настигнуть кризис как результат некоего взаимного разочарования – если бы был ребенок, он мог бы послужить своего рода громоотводом. Но у тебя не тот случай, поэтому, когда настанут тяжелые времена – не сейчас, но позднее, – доверься мне и поделись со мной. Видишь ли, именно о подобные скалы разбивается любовь, которую в других обстоятельствах можно было бы спасти. Преодолев эти трудности, снова входишь в спокойный фарватер. Хотя я часто и помногу тебе пишу, я погружен в работу. Не могу выразить словами, как мне не хватает разговоров с тобой на разные темы. Завтра я получу зюйдвестку для голов. Для голов рыбаков, молодых и пожилых, – я давно уже об этом думал и даже сам сделал одну, а потом больше не смог достать ни одной. И теперь у меня будет своя – старая, прошедшая через много штормов и бурлящих волн.

310 (265). Тео Ван Гогу. Гаага, четверг, 8 февраля 1883

8 февр[аля]

Дорогой Тео,

от всего сердца поздравляю тебя с днем рождения папы! И спасибо за твое письмо, которое я только что получил, оно меня очень порадовало. Прими мои особые поздравления с тем, что операция позади. Вещи, подобные тем, что ты описываешь, вызывают содрогание. Надеюсь, теперь все осталось в прошлом и кризис миновал. Бедная женщина!

Если сознанию женщин порой несвойственны энергия и стойкость, присущие мужчинам, которые стремятся все продумывать и анализировать, разве это их вина? На мой взгляд, нет, потому что они в целом тратят гораздо больше сил, чем мы, превозмогая боль. Они больше страдают и более чувствительны. И хотя подчас они не понимают, что думают другие, они порой способны оценить, хорошо ли тот или иной человек относится к ним. Возможно, не во всех отношениях, но их «дух бодр», и в женщинах присутствует некая, совершенно особая доброта.

У тебя, наверное, отлегло на сердце после того, как операция прошла.

Как загадочно бытие, а любовь – это загадка в загадке. Жизнь не может оставаться неизменной – это буквально единственное качество, которое ей не присуще, но, с другой стороны, изменения сравнимы с таким явлением, как отлив и прилив, от которых море ничего не теряет и не приобретает.

Написав последнее письмо тебе, я дал отдых глазам, и мне это помогло, хотя они меня все еще беспокоят.

Знаешь, о чем я невольно подумал? О том, что, когда только начинаешь заниматься живописью, ты порой непреднамеренно усложняешь себе жизнь: из-за ощущения, что ты все еще не овладел ремеслом, из-за неуверенности и стремления ее преодолеть, из-за неуемного желания преуспеть, из-за отсутствия веры в себя – из-за всего этого невозможно перестать нервничать и приходится себя подгонять, хотя ты этого не хочешь. Ничего не поделаешь: это время нужно просто пережить, иначе никак, и, на мой взгляд, по-другому не бывает.