Птица в клетке

Обычно Ядгару нравилась прямота психиатра: там, где другие медики юлили, Кронберг ясно говорила о том, что придуманный врачами метод не являлся оптимальным.

— Говори.

— Генерализованная амнезия на ограниченный срок. От нескольких дней до пары недель.

— Отчего такой разброс? — нахмурился император.

— Работа с отделами мозга, в которых хранится нужная память, достаточно сложна. Здесь невозможно просчитать все по минутам, — осторожно ответила Алана. Она протянула медицинский ком. — Здесь доступно написано о процедуре и последствиях.

Ядгар хмыкнул и углубился в чтение. Пробежав глазами по медицинским выкладкам, он вновь вернулся в начало текста и, вчитываясь уже более внимательно, уточнял у Кронберг тот или иной аспект. Наконец он отложил ком и задумчиво забарабанил пальцами по столу.

— Значит, вы предлагаете генерализованную, а не избирательную амнезию. Почему?

— Чтобы нам не пришлось снова возвращаться к процедуре. Память имеет свойство достраивать отсутствующие куски. Да и отсутствие части воспоминаний вызовет больший диссонанс сознания Эрики.

— А какой период времени может охватить эта ваша процедура… точнее, амнезия, ею вызванная? Максимально.

Кронберг пожала плечами.

— На самом деле легче всего полностью стереть память.

На мгновение Ядгара охватило нерациональное желание приказать психиатру стереть в памяти Эрики события не только последних дней, но и всего, что происходило после ее появления на Лонге. Начать все сначала. Тогда бы он мог убедить девушку, что дал ей свободу с самого начала. Тогда бы она перестала смотреть на него с недоверием, а считала своим освободителем… И можно было бы попробовать нормальные ухаживания, как бы глупо это ни звучало. Глупо не из-за его статуса, а из-за отсутствия опыта ухаживаний.

Нет, рисковать не стоит даже ради шанса исправить свои ошибки. И видеть Эрику снова отстраненной, чужой, совсем его не помнящей… отчего-то Альге казалось, что будет непросто. Нет, об этой идее точно нужно забыть.

— Тут не написано об осложнениях, — перевел он разговор на более актуальную тему.

— Потому что они предполагаемые. Как вы понимаете, специальное стирание памяти редко используется, будь то военная медицина или психиатрия. И никогда эту процедуру не проводили на эсперах. Мы не знаем, как отреагирует сознание Эрики на потерю воспоминаний о нескольких днях. Возможно, никак, или же подсознание подсунет ей ложные воспоминания.

— Или-или, — мрачно передразнил Ядгар, возвращая ком. — Слишком много переменных. Самые плохие прогнозы?

— Дар, — коротко сказала Алана.

— Он пропадет? — заинтересованно спросил император.

— Источник дара не локализован в каком-то конкретно участке, любые вмешательства в работу мозга эспера могут потенциально к привести к потере способностей, даже черепно-мозговые травмы. Я читала о таких случаях.

— Это не так уж страшно, — тихо пробормотал Ядгар, но психиатр его услышала. Глаза ее непроизвольно расширились.

— Значит, вам уже не нужен эспер? Тогда почему вы так…

— Забочусь об Эрике? Сугубо из личных причин. Ее способности неплохо оживляли наши с ней отношения, но не думаю, что я потеряю к ней интерес после исчезновения дара. И в любом случае жизнь девушки мне важнее.

Впервые Ядгар сказал вслух то, что стало ясным уже давно. Нельзя было просто взять и заменить Эрику другим эспером. Или другой женщиной, если уж говорить о личной жизни. Императору не нужен был никто, кроме девушки с ореховыми глазами и самым чарующим голосом, когда-либо им слышанным.

— Не все так просто, великий тай. Эсперы, лишившиеся дара в зрелом возрасте, не могут продолжать полноценно жить и чаще всего сходят с ума.

— И это ваш лучший вариант? — помрачнел Альге.

— Вероятность проблем с даром после процедуры не так высока, семь-десять процентов…

— Нет. Ищите другие варианты. Если у вас больше ничего нет — свободны.

Кронберг поклонилась и поспешно вышла. Чтобы вернуться на следующий день с еще более безумной идеей — использовать другого эспера. Ядгар отбраковал ее сразу.

— Я не позволю рисковать своим сыном.

— Если мы погрузим Эрику в глубокий сон, ее дар не воспримет вмешательство другого эспера как атаку. С Замиром не должно ничего случиться.

— Откуда шестилетний мальчишка знает, что нужно будет сделать? Даже если с ним будет все нормально, он может причинить вред Эрике.

Алана в отчаянии, будто не уважаемый психиатр, а молоденькая девчонка, всплеснула руками.

— Великий тай! Нельзя долго держать ее на лекарствах — так мы только усугубляем проблему! И вы не можете вечно держать своего сына в золотой клетке.

— Золотой клетке? — повторил Альге медленно.

Доктор побледнела, но не сдалась.

— Да. У вашего сына сильнейший дар из тех, о которых я слышала. И он им хорошо управляет. Но за весь опыт его использования достойных целей он не ставил. Замир чаще всего находил неправильное применение своему дару. А теперь вы не хотите, чтобы он направил свои способности во благо!

— Вы считаете, что это будет полезно для Замира?

— Однажды он уже вытащил Эрику из депрессии. Пусть попробует снять болевой синдром и пригасить воспоминания.