Птица в клетке

За дверью оказалась широкая лестница, ведущая наверх. Разум мой был немного затуманен лекарствами, поэтому, поднимаясь по ступенькам, я несколько раз споткнулась, вызвав недовольство Замира. Но если раньше он непременно высказал бы мне его, то сейчас промолчал и просто крепче сжал мою ладонь. Как будто смог бы удержать, вздумай я упасть.

Всего ступенек было семь. В конце лестницы нас ждала абсолютно пустая комната чуть меньше моей, с темными однотонными стенами. Никаких окон или украшений, лишь в центре ее на полу тускло светилась голубым светом напольная панель. Я удивилась. Что это за помещение? Комната для наказаний? Там, где я жила, была такая. Точнее, ее называли «изоляционная» и использовали, когда мой дар проецирующей эмпатии выходил из-под контроля. Или когда я вызывала неудовольствие хозяина. Меня оставляли в ней на сутки, двое… редко больше. Но разве с сыном императора могут поступать так же, как с рабыней? И почему она такая темная?

Замир наконец выпустил мою руку, и я тут же уселась на пол. Сквозь тонкую ткань пижамы чувствовала, что пол был теплым и упругим, вызывающим желание лечь на него. Что я и сделала, закрыв глаза и сжавшись в клубочек у стенки, слушая, как Замир бродит по комнате, деловито и сердито пыхтя.

«Открой глаза. Посмотри», — настойчиво сказал мне маленький тай.

«На что?»

«Ты должна увидеть». — Мысли Замира были окрашены довольством собой.

Поняв, что я не реагирую на него, мальчишка подошел и пребольно дернул меня за волосы.

— Ай! — воскликнул я, заморгав, и подняла голову. Увидев наконец, что же он так хотел мне показать.

Пустая темная комната превратилась… в бесконечный космос. Не было ни потолка, ни стен, хотя я чувствовала твердую поверхность под спиной. Я видела галактики, туманности, облака. Мириады звезд светились и мерцали в темноте, делая из Замира, стоявшего надо мной, какое-то причудливое огромное божество. Он торжественно поднял руки вверх, и, послушный его воле, космос пришел в движение. Галактики таяли и исчезали, а какое-то скопление звезд осталось висеть над нами, расширяясь и захватывая все вокруг. Прямо перед моим носом зависла одна из звезд, слабо пульсировавшая, размером с половину моей ладони. Я невольно дернулась, ударившись затылком о стену.

«Не бойся. Это модель Млечного Пути», — снисходительно объяснил мне Замир.

Значит, это не комната для наказаний. Это виртуальный планетарий. Место, где мальчик, запертый в башне, мог жить среди звезд.

Я поднялась, зачарованно оглядываясь.

«А где… где мы? Где Лонга?»

Мне тоже не хотелось говорить вслух, нарушая тишину.

Все снова пришло в движение, отчего у меня закружилась голова и пришлось закрыть глаза. Когда я вновь их открыла, передо мной висели уже другие звезды.

«Видишь красноватую звезду у твоего правого плеча? Это Гилазо Деус, солнце, которое светит над Лонгой. Если хочешь увеличить ее, увидев планетную систему вокруг, просто прикоснись к звезде».

Не с первого раза, но я смогла приблизить Лонгу. Голубовато-зеленая планета, чем-то похожая на нашу прародину, Землю. Я молча, затаив дыхание, наблюдала, как медленно кружит она вокруг Гилазо вместе с другими планетами. Планетарная система была красива так же, как та, в которой я родилась. Населённый мир в ней был только один, да и там вместо двух огромных материков — лишь цепочки архипелагов и сотни островов. На мгновение захотелось увидеть родной мир. Но просить Замира искать «свою» звезду не стала, а сама вряд ли нашла бы.

— Верни… обратно, — попросила хрипло.

Сейчас я предпочла видеть звезды как ярко сияющие точки, не думая, что вокруг них — миры, где живут и умирают миллиарды людей, о которых я не хотела ничего знать. Вселенная была прекрасна и без людей.

Я лежала на полу, а рядом со мной, макушка к макушке, устроился Замир. Над нами мерцали созвездия. И те, которые мне приходилось видеть над небом Лонги, и незнакомые. Я не знала названий звезд этого чужого неба.

Молчание первым нарушил Замир. Он был тихим мальчиком, привыкшим к одиночеству, но сейчас… сейчас я чувствовала, что ему не хочется оставаться одному. Он открыл для себя радость человеческого общения, и мое живое присутствие было ему в сотни раз важнее красоты звезд.

«Ты должна остаться со мной».

«Остаться?» — повторила эхом.

«Да. Ты ведь хочешь уйти. Это… плохо».

Я тихо возразила:

— Нет ничего плохого в том, чтобы желать быть свободной. Посмотри, как огромна Вселенная! В ней наверняка найдется место, где я смогу быть счастлива.

В тот момент я была так погружена в свои переживания, что не заметила, как закрылся от меня Замир. Пряча чувства, пряча мысли.