Птицеферма (СИ)

На мне парадная форма. Жутко неудобная и непрактичная — в такой узкой не побегаешь, а в белом не поваляешься по земле, — но на самом деле красивая.

Кручусь перед зеркалом, подкрашивая губы. Волосы я собрала на макушке в высокий «хвост» и уложила волосок к волоску, накрасила глаза и вот теперь добралась до помады. Вид одновременно и сдержанный, и симпатичный — то, что нужно для церемонии награждения. Нам и надо-то недолго постоять в первом ряду под вспышками фотокамер, пока Старику вручают очередную награду за всех нас, выслушать его ответную, полную благодарностей речь; а потом можно отправляться праздновать.

Маккален наверняка забурится в какой-нибудь ретро-бар со своими приятелями-ровесниками и завтра и носа не покажет на работе. Нам же выходной не светит, поэтому нужно скромно отметить очередную официальную благодарность нашему подразделению, и можно расходиться.

Да и не люблю я шумные празднования. Тем более в компании Мейси Плун — додумываю, видя в зеркале, кто еще пожаловал в раздевалку.

Вроде бы нам с ней и делить нечего, но наша «холодная война» продолжается еще со времен Академии. Старик особо скрупулезен в выборе кадров в свое подразделение, и, не могу не признать, в работе Мейси хороша. Однако не думаю, что мы с ней когда-либо найдем общий язык. Впрочем, нужно отдать Маккалену должное — он никогда не ставит нас с Плун на одно задание, и наше общение строго ограничивается раздевалками и вот такими общественными мероприятиями, как сегодня.

— Смотрите-ка, прихорашивается, — презрительно кривит, в отличие от моих, ярко накрашенные губы. На мне, с моей природной бледностью, подобный цвет смотрелся бы вульгарно.

А ещё жгучая брюнетка Мейс распустила волосы, эффектно подкрутив их кончики. Вкупе с белой парадной формой, сидящей точно по фигуре, сегодняшний внешний вид Плун как нельзя лучше подходит для какой-нибудь агитационной листовки, типа: «Приходи служить в полицию! У нас здорово!».

Усмехаюсь при этой мысли. Мне повезло: когда я поступала учиться, подобная реклама не попалась мне на глаза. А то, как знать, может, я бы и изменила свое решение стать копом.

— Чего ржешь? — лицо коллеги изумленно вытягивается. — Опять, что ли, башкой припечаталась?

В этом вся Мейс — иначе мы не общаемся. Правда, при Нике она пытается строить из себя скромняшку, но даже в его присутствии ее истинное лицо порой выходит наружу.

Еще одно наше с ней отличие — я никогда не строю из себя скромницу.