Птицы

Пухлый джентльмен в одном лишь полосатом нижнем трико да носках с подтяжками прошел мимо Финча и поднялся на небольшой квадратный помост в центре ателье, обитый с виду мягкой вишневой тканью; рядом с помостом стояли три выключенных автоматона в жилетках и с галстуками-бабочками. Мистер Скепсинс развернулся лицом ко входу и замер, словно конферансье, готовый дать речь.

– Поднимите руки, сэр! – сказали ему.

Мистер Скепсинс сделал, как было велено: поднял руки вверх, из-за чего стал походить на жулика, застигнутого не в лучшем положении.

– Ну что вы, мистер Скепсинс, просто разведите их в стороны. Вы ведь не в полиции, право!

От кресел зазвучал смех, и мистер Скепсинс, сам усмехнувшись, развел руки в стороны.

– Я бы попросил полегче со щекоткой, мадам Крипке! – воскликнул он и бросил почтительный взгляд в сторону.

– Ну, это уж как получится… – ответили ему.

Финч поглядел туда, откуда раздавался женский голос, и, хоть и не без труда, различил его обладательницу. Женщина в темно-красном платье сидела на высоком стуле за стойкой и почти не шевелилась. В руке она держала черный мундштук с тонкой папиреткой. Мадам Крипке, была дамой в возрасте и обладала резкими строгими чертами лица, в ее красноватых, слегка тронутых сединой волосах торчали длинные острые спицы. Кем именно эта женщина являлась, Финч так и не понял, но вела она себя так, будто была в ателье главной.

– Портные, за дело! – воскликнула мадам Крипке и толкнула рычаг на стойке.

В тот же миг глаза-лампы троих автоматонов, стоявших без движения у помоста, зажглись. Механоиды, окружив покрывшегося испариной мистера Скепсинса, принялись его обмерять и тут же обшивать. В изящных латунных пальцах сверкнули булавки, раздалось преждевременное «Ой!» мистера Скепсинса, и детали будущего костюма начали соединяться прямо на клиенте. Для всех присутствующих это было не более, чем рутиной, и Финч напомнил себе, что ему тоже не стоит удивляться.

Осознав, что слишком долго стоит у дверей, мальчик сошел с решетки и направился к пустующему креслу. Он надеялся, что джентльмены не поднимут шум, стоит ему только приблизиться, но они были слишком заняты газетами и беседами, так что попросту не обратили на него никакого внимания.

Финч уселся в кресло и тут же похвалил себя за верное решение притвориться клиентом – с того места, где он сидел, открывался прекрасный обзор на все ателье. Мальчик сразу же увидел то, что раньше было скрыто за пирамидами рулонов ткани, – заднюю дверь, вероятно, ведущую во двор, а еще лестницу на этажи, тонущую в потемках.

«Наверное, сам Гораций Горр наверху», – подумал он.

– Мадам Крипке! – боясь шевельнуться, воскликнул мистер Скепсинс. – У вас предусмотрены скидки за уколы булавками?

– Не стоит, мистер Скепсинс, – ответила женщина. – Наши портные крайне аккуратны. Но если вы так уж хотите скидку, я могу попросить их кольнуть вас.

Довольная собственной шуткой, мадам Крипке рассмеялась, а затем крутанула колесико стоявшей перед ней лампы, увеличивая огонек, и начала что-то записывать в толстую тетрадь, лениво помакивая перо ручки в чернильницу.

За стойкой стало светлее, и Финча буквально пригвоздило к креслу, когда он увидел то, что висело на стене за ней. Мадам Крипке сидела в тени огромной и весьма мрачной картины в витой раме. На этой картине был изображен сам хозяин ателье. Это был он! Человек в черном!

Гораций Горр, джентльмен сорока пяти-пятидесяти лет, являлся обладателем широкого тяжелого лица, дымчатых бакенбард и хмурых косматых бровей. Крупный нос нависал над жесткой складкой рта, глаза щурились, будто хозяин ателье проверял, из какого вы теста.

Человек в черном был в костюме, который описывал мистер Хэмм, – в пальто с воротником из вороньих перьев и низко надвинутом цилиндре, отбрасывающем на лицо глубокую тень. В руке он сжимал трость с серебряной рукоятью в виде песьей головы.

– А что мистер Горр? – раздалось вдруг совсем рядом, и Финч дернулся от неожиданности. Задавший вопрос тощий джентльмен в круглых очках обращался к сидящему в соседнем кресле престарелому обладателю навощенных бакенбард, острыми кончиками которых, несомненно, можно было заколоться.

– А что с ним? – спросил собеседник.

Господа, ожидающие своей очереди, перешли с абстрактных тем к обсуждению самого ателье и его хозяина.

– Я слышал, что некоторые костюмы он шьет сам! Без этих… – презрительно поморщился первый джентльмен, ткнув сигарой в автоматонов, обшивающих мистера Скепсинса.

Ему ответили снисходительным смехом, а один из присутствующих пояснил:

– Ну, почтенный, для этого вам нужно быть не менее, как банкиром. Мои соболезнования.

И все снова рассмеялись. Кроме джентльмена, заинтересованного в личном обслуживании хозяином ателье.

– Я всего лишь хотел убедиться, что слухи не врут и что мистер Горр сам все измеряет, кроит и шьет. Я-то думал, так уже не делают…

– Мистер Горр делает, – ответил другой джентльмен, до того молчавший. – Но для этого нужно быть исключительным клиентом, да и пошитые лично им костюмы стоят баснословных денег.