Птицы

– После того, что я вспомнила, мне нужно было обо всем расспросить маму, и я подменила пилюли. Мама не заснула. И я пыталась с ней поговорить, но как только она услышала о Гелленкопфе, сразу разозлилась. Она велела мне все рассказать. Я не хотела, но она выпытывала, и я сказала ей, что твой дедушка пропал, и мы его ищем, и она…

– Спасибо тебе большое, – презрительно бросил Финч и сунул в чемодан на всякий случай пижаму, после чего опустил крышку и закрыл защелки. А затем повернулся к мадам Гриппен.

– Вы уже собрались, молодой человек? – спросила она, и, когда Финч кивнул, добавила: – Тогда пойдемте.

Финч потащил чемодан к двери, Арабелла пошла следом – она что-то пыталась сказать, но Финч не хотел больше ничего слушать.

Мистер Брэй и мистер Торкин по-прежнему стояли на этаже. Когда все покинули двенадцатую квартиру, Финч запер дверь. Под требовательным взглядом женщины мальчик нехотя протянул ей ключ.

Мадам Гриппен шагнула в кабинку лифта, ее подручные кивнули Финчу, намекая, что ему следует поступить так же. Финч вошел в лифт. Мистер Брэй и мистер Торкин протиснулись за ним. После чего мистер Поуп закрыл решетку.

– Мне очень жаль, – заламывая руки, сказала Арабелла, глядя на Финча сквозь витые прутья.

– Не хочу тебя больше знать, – бросил Финч, и лифтер закрыл дверцу.

Кабинка качнулась и поползла вниз. Тяжелый черный чемодан оттягивал руки, а цветочный запах плотоядного растения, исходящий от мадам Гриппен, заполнял собой все кругом. Он проникал в ноздри, и травил Финча, лишь усиливая чувство безысходности.

«Вот бы все это мне просто снилось, – подумал он. – Вот бы все это просто был кошмар…»

Как назло, происходящее казалось столь реальным, что щипать себя не имело смысла.

Лифт опускался, по мнению Финча, неимоверно быстро. Настолько, что он так и не успел придумать ничего, что хоть отдаленно напоминало бы план побега. У него был лишь глупый вариант броситься бежать, когда они выйдут за двери дома, но он понимал, что так просто улизнуть ему не дадут.

Лифт остановился, и все покинули кабинку.

– Вот ключ, миссис Поуп. – Мадам Гриппен передала ключ от квартиры Финча буквально светящейся от счастья консьержке, и та повесила его на гвоздик рядом с ячейкой для корреспонденции под номером «12».

– Уж я об этой квартирке позабочусь! – хихикнула миссис Поуп, вернувшись к окошку.

– Хорошего вечера, – попрощалась с консьержкой мадам Гриппен, и мальчик, в сопровождении клерков из приюта, покинул дом № 17.

Финча подвели к бордовому «троффу».

Мистер Торкин забрал у мальчика чемодан и засунул его в багажный кофр, притороченный сзади. Мистер Брэй тем временем открыл дверцу и указал Финчу на заднее сиденье; рядом с мальчиком уселась мадам Гриппен. Оба громилы заняли кресла спереди.

Мистер Брэй надел на глаза экипажные очки, на руки – перчатки для управления рычагами и потянул цепочку, увеличивая огонь в топке котла.

Пришли в движение поршни.

Ту-ту-ту, – застучало что-то под днищем. Экипаж задрожал и затрясся.

Постепенно в салоне стало тепло. Мистер Брэй зажег фонари, толкнул вилкообразнный рычаг, и «трофф», выплюнув облако дыма из выхлопной трубы, тронулся с места.

На глаза Финча наворачивались слезы.

Дом № 17 на улице Трум все отдалялся. Финч покидал его, и было чувство, что навсегда…

***

Бордовый приютский «трофф» катил по вечернему городу.

Финч глядел в окошко, бессильно прислонившись лбом к стеклу.

С каждым поворотом, с каждым перекрестком внутри мальчика как будто что-то отмирало. В голове была лишь одна, пропитанная безысходностью, мысль: «Никто за мной не придет. Дедушка не появится на пороге «Грауэнс», чтобы вернуть меня домой…»

Жизнь в Горри между тем шла своим чередом…

Прямо сейчас здесь творились различные темные дела. Их проворачивали в мрачных закоулках, глухих, как старики-звонари, тупиках и даже на более-менее людных улицах. И не всегда упомянутые дела были чем-то незаконным или предосудительным – просто они и правда были вынуждены происходить в темноте из-за того, что большинство фонарей в Горри стояли с битыми плафонами.

Несмотря на это, уютно теплились многие окна домов – видимо, прямо сейчас там джентльмены, усаживаясь у радиофоров, включали вечернюю передачу, дамы готовили ужин, а дети играли на ковриках в гостиных. В круглых чердачных окнах проглядывали силуэты котов и кошек, спрятавшихся от непогоды и лениво глядящих на снег.

По улице пыхтели экипажи. Прохожие куда-то торопились, сжимая в руках зонтики и бумажные пакеты с покупками. На тротуар из витрин лавок тек обжигающе-рыжий свет, в котором на снегу чернели тени от прорисованных на стеклах надписей.

Улочка за окном чуть подпрыгнула. И Финч тоже подпрыгнул.

Колесо «троффа» угодило в ухаб.

– Можно вести эту колымагу аккуратнее, Брэй?! – воскликнула мадам Гриппен. – Я не хочу снова увидеть свой обед.

– Прошу прощения, мадам, – пробурчал мистер Брэй, и Финч уставился в его бритый, покрытый потом затылок.