Птицы

Мистер Поуп переглянулся с миссис Поуп, вскочил со стула и, сложив газету, поспешно отодвинул решетку.

Оба констебля, доктор и мальчик вошли следом за мистером Поупом в кабинку, она тронулась и поползла наверх.

В лифте со всеми, будто еще один пассажир, поднималась тревога. И с каждым этажом она становилась больше, шире, словно рядом стоял толстяк, набивающий брюхо пирогами.

Кабинка, наконец, замерла на шестом этаже, и лифтер всех выпустил.

– Мистер Поуп, – важно сказал констебль Доддж, обернувшись к лифтеру, замершему в глубине кабинки, – вы пойдете с нами.

– Я? – удивленно спросил мистер Поуп. – Но зачем?

– Нам нужен жилец дома, знакомый с покойником, – неумолимо сказал констебль. – Желательно, чтобы это был… гм… взрослый

Дверь квартиры № 16 была по-прежнему распахнута настежь. Все прошли в прихожую, а оттуда в гостиную.

Возвращаясь в это жуткое место, Финч очень надеялся, что старого шпиона там не окажется, что все это или действительно игра его, Финча, воображения, или какой-то жестокий розыгрыш, но мистер Франки добросовестно присутствовал – по-прежнему висел в дверном проеме.

Увидев покойника, мистер Доддж буркнул:

– Да чтоб тебя…

– Мальчик сказал правду, – кивнул доктор Нокт.

Мистер Доддж вдруг воскликнул:

– Постойте-ка! Это же тот старикашка, которого я видел!

– Где вы его видели, сэр? – удивился мистер Перкинс.

– Внизу. Незадолго перед бурей. Миссис Поуп еще что-то там разлила на полу. Он прошмыгнул по лестнице и вышел через дверь черного хода. Озирался подозрительно. Это был он! Точно он!

– Мистер Франки никуда не выходит, – глухо произнес Финч.

– Хочешь сказать, что полиция в моем лице лжет, мальчишка? Это был он. В этом самом… халате красном!

– Вы видели, когда он вернулся, сэр? – уточнил младший констебль.

– Еще чего! Делать мне больше нечего, как следить за различными старикашками! – Мистер Доддж повернулся к лифтеру. – Мистер Поуп, вы узнаете этого человека?

– Я… я… – на мистера Поупа было жалко смотреть. Он вжал голову в плечи, дрожал всем телом. Глядел лифтер куда угодно, но только не на висельника. – Я… н-не…

– Мистер Поуп, возьмите себя в руки, чтоб вас! – рявкнул старший констебль. Его голос, будто за шиворот, вырвал лифтера из его прострации. Тот бросил быстрый взгляд на мертвеца и снова уткнул его в пол.

– Да, сэр, – кивнул мистер Поуп. – Это мистер Франки, хозяин квартиры.

– Он жил один? – спросил констебль.

– Да, сэр. Совершенно один. И родственников не было.

Доктор Нокт меж тем пересек гостиную и подошел к висельнику. Поставив саквояж на пол, он принялся деловито осматривать покойного. Оба полицейских приблизились к мистер Франки и задрали головы.

Финчу стало неловко и стыдно – то, как эти люди изучали старика, вызвало в нем волну протеста и возмущения. Они оглядывали его методично, безразлично. И хоть Финч понимал, что мистер Франки мертв, что ему теперь все равно, а осмотр повешенного – прямая обязанность полиции, он считал, что это как-то неправильно.

– Видите, Перкинс? – Констебль Доддж ткнул трубкой в то место, где над притолокой двери была закреплена веревка. – Крюк для лампы – висельники их обожают.

– Когда это произошло, доктор? – спросил мистер Перкинс. – Вы можете примерно определить?

Доктор поглядел на зрачки мистера Франки, ощупал его кисть.

– Полагаю, прошло не более получаса. Вероятнее, около двадцати минут.

Все происходящее походило на сон. Финч словно спал с открытыми глазами, наблюдая за задранными головами в высоких шлемах, за вытянутыми руками, на что-то указывающими, на кивающие затылки и поскрипывающую веревку. Голоса слились в невнятный гул, мальчик перестал улавливать суть.

Доктор что-то сообщал о зрачках покойного, мистер Доддж что-то уточнял, а мистер Перкинс обыскивал карманы вишневого шлафрока в поисках, как он сказал, предсмертной записки.

Финч вдруг в полной мере осознал, что мистер Франки больше не будет ворчать и уточнять «Какой еще Финч?» через дверь. Мальчик плохо его знал, и все равно, несмотря на это, чувствовал себя сейчас неимоверно одиноким. Он понял, что все дело в смерти, которая, как говорил дедушка, всегда приносит с собой пустоту, вытаскивает ее из кармана, швыряет вам в руки и уходит, кого-то забирая с собой. В то время как пустота остается… Все вдруг стало бессмысленным и незначительным. Какие-то поиски, расследование. Вчерашнее, завтрашнее… Была только пустота. И еще что-то с терпким привкусом безысходности.

Финч вдруг представил себя вот так висящим и каких-то людей, которые измеряют его безразличными взглядами, обыскивают его карманы в поисках предсмертных записок, оценивают, что там за крюк, к которому привязана веревка…

И тут слова мистера Перкинса вырвали мальчика из оцепенения:

– Сэр, – сказал он, обращаясь к мистеру Додджу. – Его борода…

– Что с ней не так? – удивился мистер Доддж. – Эй, Поуп! – он обернулся. – У покойного была борода?

– Д-да, сэр… была… – ответил лифтер.

– Я не о том, сэр, – сказал мистер Перкинс. – Нижняя часть бороды зажата петлей.

– И что? – ничего не понимая, проворчал старший констебль.