Птицы

Выйдя из трамвая на своей станции, Финч не сразу отправился домой, хотя больше всего на свете в тот миг хотел вернуться в тепло и опустошить казанок с остатками еловой каши из холодильного шкафа. Прежде он решил довести дело до конца: последней зацепкой, которая могла к чему-то привести, были странные пилюли. Дойдя до самого начала улицы Трум, Финч зашел в аптеку.

Старый аптекарь мистер Беркохх не узнал пилюли, которые показал ему Финч. Он сказал:

– Мистер Фергин такого у меня не покупал. И передай дедушке, Финч, что я оскорблен до глубины души тем, что он купил лекарства не у меня, а где-то еще! Вероятно, его переманили эти пройдохи из «Пиннеток Прингла» в Шелли!

Когда Финч стал допытываться, аптекарь ответил, что никогда раньше не видел таких пилюль и не знает, что обозначает маркировка на них. По форме они, по его словам, походили на пилюли от бессонницы, по размеру – на пилюли от болей в костях, а по цвету – на пилюли от прерывистого сердцебиения.

Еще одна тайна. Еще одна загадка. Финч полагал, что с пилюлями будет проще всего, ведь дедушка всегда покупал лекарства в аптеке «Завидное Здоровье Беркохха», а уж аптекарь, знавший недуги всех жителей Горри, как свои собственные, непременно должен был узнать эти пилюли.

Появление еще одного вопроса и отсутствие хотя бы одного ответа на уже скопившиеся угнетали Финча сильнее усталости и голода. То, что он сегодня выяснил, лишь сильнее все запутывало…

Поднявшись на третий этаж, Финч вдруг услышал какой-то звук. Как будто скулил щенок, застряв лапой в кованом завитке перил. Но это был не щенок, и звук шел не с лестницы, а откуда-то с четвертого этажа. А еще мальчик уловил в нем знакомые нотки.

«Неужели снова?» – подумал он.

Взобравшись по ступеням, Финч украдкой выглянул на этаж. Арабелла стояла у лифтовой решетки – вжимаясь в нее всем телом, она закрывала лицо руками и плакала.

Финч хотел было сказать что-то вроде: «Джей, это уже не смешно!», – но почему-то не решился. Что-то его остановило.

– Почему ты плачешь? – спросил он, подойдя к Арабелле. – Что случилось?

– Уйди, Финч! – проступило сквозь рыдания и сквозь ладони.

Но мальчик не собирался так просто уходить.

– Я не злюсь, что ты плюнула в меня, – сказал он. – Я тебя прощаю.

– Какая радость! – провыла Арабелла, по-прежнему не отрывая рук от лица. – Пошел вон, я сказала! Ненавижу тебя!

Финчу стало ее жалко. А еще, как и в прошлый раз, он ощутил собственную беспомощность.

– Не плачь, – сказал он. – Все будет хорошо. Ты только…

– Ничего не будет хорошо! – воскликнула она и убрала руки.

Как и накануне, ее лицо, было красным и мокрым от слез. Но сейчас на нем появилось кое-что новое. Под глазом у девочки уродливым пятном расплылся синяк.

Финч вздрогнул.

– Кто тебя ударил?! – сжав кулаки, спросил он. – Я его сам побью!

– Не сможешь, глупый Финч! – ответила она. – И не говори со мной! Вообще! Никогда!

Но Финч стоял на своем:

– Это мальчишки в школе? Ну я им задам! Дедушка говорит, что нельзя бить девочек.

– Пошел вон! – взвизгнула Арабелла. Она глядела на него так, будто это он ее ударил.

– Никуда я не пойду, пока ты не скажешь, кто тебя ударил! – заявил Финч.

Его упорство и небезразличие на миг даже смутили Арабеллу, но она тут же ответила:

– Это не твое дело, понял?

Оттолкнув его, девочка побежала к своей двери. Всего мгновение, и она скрылась в квартире, оставив Финча одного.

Он машинально шагнул следом и замер у порога.

– Куда это ты ходила? – раздался злой мужской голос из квартиры. – Ты принесла почту?

– Нет, сэр, – Финч услышал отчаянный оправдывающийся голос Арабеллы. – Ее не было, сэр. Мистер Дьюи ничего нам не принес сегодня.

– Тогда отправляйся учить уроки, маленькая дрянь!

– Да, сэр…

Финч развернулся и бросился бежать. И он не останавливался, пока не открыл дверь собственной квартиры и не захлопнул ее за собой.

Никакие мальчишки, понял он, не били Арабеллу – ее ударил тот человек, который живет с Арабеллой и ее мамой… То ли кузен ее умершего отца, то ли просто друг семьи. Нет, кажется, кузен. Финч вспомнил, что миссис Поуп однажды сказала: «Не хватало нам еще новых родственников, ошивающихся по дому!», когда тот тип въехал со своим чемоданом и стал здесь жить.

Финчу родственник Джеев не нравился. Тот чем-то напоминал мистера Кэттли, только был намного хуже, ведь если в жулике из трамвая ощущалось что-то притягательное, что уверяло: «Надо просто узнать меня получше, я не так уж плох», то с кузеном отца Арабеллы все было однозначно. Он выглядел так, будто постоянно замышлял какую-то подлость, даже пальцы его безостановочно шевелились, словно он мысленно что-то крал или кого-то душил.

Финч разделся и направился в свою комнату. Плюхнув портфель на кровать, он вытащил из него карту города. У него были дела и помимо этой плаксы. Ему нужно было как следует обдумать то, что он сегодня узнал. Но мысли все возвращались к плачущей девочке и ее синяку.

Финч никогда не задумывался о том, почему этот человек живет в квартире Арабеллы, и никогда не интересовался тем, что там творится.