Птицы дождя

– Я не бросал ее. И речь сейчас не обо мне. Речь о тебе и о девушке, на которой ты женишься. Сколько вы встречались до того, как она забеременела?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Год или два?

– Не может быть. В прошлом году ты был с Сачико, если только ты не встречался с ними одновременно.

– Ладно, мы встречались лишь пару месяцев до того, как она забеременела. Теперь ты доволен? Можем больше не говорить об этом?

– Ладно, ладно, – сказал я, чувствуя его раздражение. – Как это случилось? Ведь ты всегда был таким осторожным.

– Я до сих пор осторожный, – заявил он. – Вот почему я так злюсь. Зато моя подружка счастлива. Она наговорила мне много всего. У меня не остается иного выбора, пришлось взять ответственность на себя.

Я подвинул стул и сел.

– Ты любишь ее, эту свою подружку?

– Она мне нравится, иначе я не встречался бы с ней. Не могу сказать, что я схожу по ней с ума, но и ничего не имею против нее, – ответил Дзин. – К тому же у нашего брака будут преимущества. Компания ее отца – главный клиент нашего семейного бизнеса. Поэтому тут трудно пойти на попятную.

– Значит, все решено?

– Пожалуй, да. Просто все так неожиданно. Время ушло, ты понимаешь, о чем я? Честно говоря, я еще не готов, но выбора у меня нет.

Я вздохнул.

– Так в чем состоит твой план? Спать с кем попало целую неделю?

– Ну, что-то вроде этого. – Он ухмыльнулся. – Если я смогу хорошенько оторваться и удовлетворить желание всей моей жизни, я, может, буду чувствовать себя лучше и не стану горевать из-за такой ранней женитьбы.

– Гениальный план.

– Давай без сарказма, Рен. Я понимаю, это звучит мелко и по-дурацки, но уж такой я мелкий и дурацкий человек.

Дзин улыбался, но я знал, что он в панике. Парень сошел с ума. Я сочувствовал ему, но мне не очень нравилось то, как он предпочел уладить эту ситуацию.

– Не беспокойся, я все сделаю, чтобы ты тоже получил удовольствие, – продолжал он.

– Дело не в этом. Я просто сомневаюсь, что тебе станет лучше, когда мы все это провернем.

– Это моя проблема, не твоя. Я вступаю в игру и несу полную ответственность за результат.

Я знал, что он ни за что не передумает. Сняв обувь, я спросил:

– Так куда мы пойдем сегодня?

– Ты очень скоро это узнаешь. – Дзин достал из кармана ключ от второго номера и бросил мне. – Не снимай тут обувь. Ступай в свою комнату и отдохни. Обещаю тебе, что ночь будет длинной.

– Ладно. – Я опять обулся, взял сумку и вышел.

Дзин был единственным сыном у родителей. Его семья много поколений делала высококачественные традиционные сладости. Работа требовала больших сил, но семья заработала себе хорошую репутацию и элитарных клиентов: политиков, предпринимателей и влиятельных бизнесменов. Фабрика была в Канагаве, и у родителей Дзина был там еще один дом. Большую часть времени Дзин жил один в семейном особняке в Мегуро. Так что помимо увлечения футболом у нас с ним была еще одна общая черта – одиночество в своем доме.

Когда мы учились в старших классах, Дзин часто звал меня к себе смотреть видео для взрослых. У него была самая большая коллекция, какие мне доводилось встречать. После отъезда сестры из Токио я часто ночевал у него.

Несмотря на почти постоянное отсутствие родителей, Дзин никогда не приводил домой девчонок. Вместо этого он тискал их в школе – в пустом классе, в туалете, в подсобке, где угодно. Когда мы стали старше, он перешел на почасовые «отели любви». Деньги не были для него проблемой, родители никогда не скупились.

Как-то я спросил у него, почему он идет на такие хлопоты, когда у него пустой дом.

– Я не хочу рисковать, не хочу, чтобы родители, войдя в дом, застали меня со спущенными штанами, – ответил Дзин.

– Неужели они рассчитывают, что ты будешь девственником до самой женитьбы? – пошутил я.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду, – сказал Дзин. – Они знают, что я уже занимаюсь сексом, но не хотят застать меня за этим.

Поскольку я всюду ходил с ним, я тоже превратился в завсегдатая «отелей любви».

Дзин без проблем снимал девушек. Мы с ним шли в престижный бар в Роппонги, заказывали что-нибудь выпить и сидели, пока не замечали симпатичных девчонок. Не слишком юных – чаще всего студенток университета или двадцатилетних офисных сотрудниц – и достаточно привлекательных. Дзин всегда подваливал к ним и начинал свой обычный треп. Мы покупали им напитки, выслушивали их истории, шутили. Если везло, нам кое-что «обламывалось» и потом. Дзин всегда заботился обо мне; он вызывал такси и позволял мне выбрать девчонку первому.

На этот раз мы действовали по той же схеме. Первые три вечера прошли так, как и ожидалось. Дзин всегда успешно снимал девчонок, но на этот раз он превзошел самого себя. Я не возражал, потому что ни с кем не спал с тех пор, как уехал в Акакаву. Но четвертый вечер оказался другим.

Войдя в бар, я заметил двух девчонок, сидевших за отдельным столиком. Одна была миниатюрная, с обаятельной улыбкой, другая – гибкая и светлокожая, в черной кожаной куртке и с макияжем «смоки», выглядела классно и гламурно. Ее короткое каре подчеркивало длинную, стройную шею.