Птицы его жизни

– Даже не рассматриваю такой вариант, – отрезала я. – Мне просто необходимо рассказать тебе кое-что…

– О своей сестрице?

– Да нет! Она тут вообще ни с какого боку. Понимаешь, я встретила одного человека…

И я рассказала ему всю историю Мирослава Гончара, то бишь Константина Борисова.

Он слушал, буквально затаив дыхание. И ни разу меня не перебил.

– Ну, что скажешь?

– Да, Глашка, попала ты… Тебе небось тут всех жалко – и мужика, и родителей… Так?

– В общем-то да…

– Ну, если так, выходи за него замуж и все будут счастливы, все трое Борисовых.

– А я?

– Ну и ты, конечно, тоже. Ты же их всех любишь уже и жалеешь тоже всех.

– Нет, этого гончара я не жалею! За что его жалеть? За то, что продался богатой бабе?

– Да не продался он… – поморщился Игорь. – Парень метался, не мог себя никуда приткнуть… Талант свой не мог применить, по-видимому, был в отчаянии, раз решился петь в кабаках… А тут дамочка, интересная, богатая, с пониманием, предложила ему такую лафу… И она-таки помогла ему сделать имя, устраивает его выставки, он сам, скорее всего, этого не умеет. Многие художники и музыканты нуждаются в меценатстве, вон у Петра Ильича была фон Мекк…

– Но Петр Ильич с ней, кажется, не спал.

– Ах вот в чем дело! Это попросту ревность, Глашка.

– Не знаю…

– А ты-то с ним спала?

– Нет!

– Но очень хочешь?

– Да ничего подобного!

– Ладно, замнем для ясности, – засмеялся Игорь. – Вот увидишь, все у тебя с ним будет хорошо. Он вернется в лоно семьи, и вы еще нарожаете кучу детишек. Ты пораскинь своими бабскими мозгами, как все у тебя на это семейство завязано. Неспроста это, ох, неспроста! Но перспективы у тебя самые радужные.

– Да ладно… перспективы… Ерунда!

– Поживем – увидим.

Время шло. От Мирослава не было ни слуху ни духу. Зато на работе я стала замечать, что один из заместителей Андрея Олеговича Дмитрий Павлович Крутояров начал оказывать мне явные знаки внимания. Это был весьма приятный мужчина, пожалуй, даже красивый, лет сорока двух, недавно разошедшийся с женой.

– Глаша, советую не пренебрегать, – с улыбкой сказала Евгения Давыдовна. – Очень хороший человек. И мужик привлекательный. Скажешь, нет?

– Не скажу. И вправду приятный человек, но…

– Да ладно, какие там «но»? Вон вообще с лица спала. Тебе вот-вот тридцатник, ни мужа, ни детей, куда это годится!

– Евгения Давыдовна, вы что, сватаете меня? – засмеялась я.

– Не сватаю, а просвещаю. Он тебе очень подходит. Я вчера видела, как вы с ним разговаривали в коридоре, и еще подумала – до чего гармоничная пара!

– Ах, Евгения Давыдовна, если бы все было так просто… – вздохнула я.

– Ладно, дело хозяйское, как говорится.

Но буквально на следующий день Дмитрий Павлович подошел ко мне в вестибюле, когда я собралась уже домой, но на улице был сущий кошмар – дождь со снегом и ледяной ветер.

– Аглая Сергеевна, давайте подвезу вас, куда в такую погоду!

– Спасибо, Дмитрий Павлович, но мне до дому десять минут пешком.

– Тем более! В каком виде вы доберетесь? Насквозь промокните. А я вас доставлю в целости и сохранности.

– Ну что ж, спасибо большое, не откажусь.

– Я сейчас подгоню машину поближе.

И он, подняв воротник куртки, выбежал на улицу. Буквально через две минуты к крыльцу подъехал черный «лексус». Я выскочила на крыльцо и меня чуть не сдуло.

– Вот видите, какой кошмар, а вы кобенились…

– Да, спасибо, погода и впрямь ужасная.

– Командуйте, Аглая Сергеевна.

– Да мне рядом, на Селезневку.

– О! Хорошо устроились! Работа в двух шагах от дома!

– Да, такая экономия времени…

– Аглая Сергеевна, а как вам у нас работается?

– Хорошо работается, Дмитрий Павлович. Вот сейчас налево, а потом направо. Вот мы и приехали, это мой дом. Спасибо еще раз. Я побегу!

– Бегите, Аглая Сергеевна.

Я предполагала, что он станет проситься «на чашку кофе» или назначит свидание, но нет. И слава богу!

Однако на другой день, столкнувшись с ним в коридоре, я поймала на себе такой восхищенный взгляд, что даже смутилась.

– Рад вас видеть, Аглая Сергеевна! Вы чудесно выглядите.

– Спасибо, Дмитрий Павлович!

– Аглая Сергеевна, я ужасно не люблю разводить турусы на колесах…

– То есть?

– Я намерен за вами ухаживать!

– О! – Я не знала, что на это ответить.

– И посему приглашаю вас сегодня в Большой театр на «Жизель» со Светланой Захаровой. Как вам такая идея?

– Это вы уже начали за мной ухаживать?

– Ну да, это первый, я бы сказал, еще робкий шаг.

– Ну, если робкий… Принимается.

– О! Великолепно.

– И если вы подвезете меня до дому, я успею переодеться.

– Договорились!

А почему бы и нет? Он очень даже мил и привлекателен, держать его на некотором расстоянии я сумею. Ну не кончилась же моя жизнь с криком: «Какая же ты сволочь!»

Пока я переодевалась для театра, Дмитрий Павлович терпеливо ждал в машине. После спектакля он пригласил меня поужинать в ресторане. За весь вечер не позволил себе ни одного неверного слова или жеста. Говорил комплименты, тонкие, даже изысканные и это было очень приятно.

Когда он подвез меня к дому, то не стал намекать на продолжение вечера, а только спросил:

– Скажите, Глаша, вы в субботу не заняты?

– Да вроде нет, а что?