Птицы его жизни

– Не согласитесь ли вы поехать со мной за город к одному моему старому другу? У него чудесный дом, гостеприимный, хлебосольный. Нас зовут к обеду…

– Нас?

– Ну да. Меня с моей дамой… Как-то так. Уверен, вам у них понравится.

– А как мы будем возвращаться? Вы же наверняка захотите выпить?

– Все предусмотрено! Мы поедем туда на такси.

– Ну что ж… Можно, – согласилась я. – И спасибо за чудесный вечер, Дмитрий Павлович!

– Нет, это вам спасибо, для меня этот вечер и вправду был чудесным.

Я собралась уже выйти из машины, как он выскочил, открыл мне дверцу, подал руку.

Я люблю такие проявления старомодной галантности.

Он поцеловал мне руку.

– Значит, до субботы! Я заеду за вами в час дня.

– Хорошо, спасибо еще раз.

Краем глаза я заметила, как в подъезд прошмыгнула Марьяна. И засмеялась про себя. Сейчас она меня подкараулит и закидает вопросами.

Так и случилось. Она ждала меня на площадке.

– Глашка, привет, кто это?

– Новый ухажер!

– Интересный, между прочим! Фигура хорошая, и вообще… Машина тоже клевая. Он кто?

– Зам. Андрея Олеговича.

– Женатый?

– Разведенный!

– Дети есть?

– Насколько я знаю, нет.

– А как же Гончар?

– У Гончара есть дама-патронесса. И этим, собственно, все сказано. Мне там ловить нечего.

– А тут есть чего ловить?

– А мне ничего не надо. Он сводил меня на «Жизель» с Захаровой, потом в хороший ресторан. Не приставал, говорил всякие приятные слова, пригласил на субботу в гости к своему другу за город.

– Поедешь?

– А почему бы и нет?

– А что за друг-то?

– Понятия не имею. Посмотрю. Но подвоха не жду. У нас все считают его очень приличным человеком.

– А как его звать?

– Дмитрий. Дмитрий Павлович.

– Ага, значит, Дима. Или Митя.

– Пока что он для меня Дмитрий Палыч.

– А что, Глашка, в самом деле… Этот Костя-гончар, конечно, здорово интересный, но уж слишком художественная натура, а как говорила моя бабушка, не стоит иметь дело с художественной интеллигенцией, лучше с технической. А у бабушки был большой опыт по любовной части. Жизнерадостная была старушка…

– Сдается мне, что твоя бабушка была права. В нашей конторе в основном мужики работают и в основном вроде бы вменяемые.

– Ох, Глашка, ты только представь себе – ты закрутишь с этим Дмитрием, может, замуж за него пойдешь, а тут как раз окончательно найдется гончар…

– И что?

– Вот ему кисло будет! Обалдемон!

– Что-то меня совсем замуж не тянет.

– Потянет! – уверенно тряхнула головой Марьяшка. – Еще как потянет!

В субботу Дмитрий Павлович позвонил с утра и предупредил, что заедет за мной в половине второго. А я вдруг страшно обрадовалась. С чего бы это? И стала думать, как одеться. Днем за город… Значит лучше всего темно-зеленые джинсы, купленные в Берлине, и совершенно в тон к ним темно-зеленый пуловер из кашмирской шерсти. Они настолько совпадали по цвету, что выглядели как костюм. Немного поразмыслив, я нацепила на шею кулон, подаренный Людмилой Арсеньевной. Кстати, она давно не звонила и не говорила о сыне. Слава богу!

Дмитрий Павлович позвонил снизу, сказать, что уже ждет. Я быстренько оделась и побежала вниз. Он стоял возле такси и вдруг очень мне понравился. Он был большой и какой-то надежный. И так улыбался мне…

– Аглая Сергеевна, вы ослепительны!

– Добрый день, Дмитрий Палыч! Только знаете что, зовите меня просто Глашей.

Он просиял.

– Ну, тогда и вы зовите меня Димой. А еще хотелось бы выпить на брудершафт. Вы не против?

– Нет, нисколько.

Мы оба сели сзади. И принялись болтать о каких-то рабочих моментах, вернее, слегка сплетничали, и это было занятно. Дима обладал прекрасным чувством юмора, замечательно показывал некоторых наших сотрудников, и я хохотала от души.

– А что за люди, к которым мы едем? – спросила я.

– Мои друзья. Юра и Долорес. У них трое детишек, но дети круглый год живут в Испании, они в нашем климате вечно болели, и Долорес отправила их к своей маме. Юрка бизнесмен, удачливый, и помешан на изобразительном искусстве, у него отличная коллекция миниатюр и еще всякого… Я, честно признаться, в этом вообще не разбираюсь, не мое… Это как, в ваших глазах, очень большой грех? – смущенно улыбнулся Дима.

– А мне в театре показалось, что вы неплохо разбираетесь в балете!

– Да, балет я люблю…

– Были когда-то влюблены в балерину?

– Было дело, только не в балерину, а в ученицу хореографического училища. Я был старшеклассником…

– Она отвечала вам взаимностью?

– Мне казалось, что да… А потом ее взяли в Большой театр, и ей уж стало не до меня.

– А у нее карьера сложилась?

– Более или менее. Она теперь танцует в Осло.

– И вы поддерживаете отношения?

– Нет! Давно уж не поддерживаем. Это все так, призраки ранней юности…

Наконец мы подъехали к дому. Ворота открылись, и мы въехали на обширный участок. Дом был красивый и явно очень дорогой. Навстречу нам вышел мужчина лет пятидесяти, а рядом бежал маленький джек-рассел-терьер и заливался тоненьким лаем. Это выглядело забавно.

– Димка! Молодец, что приехал. А вы Аглая?

– Да, Глаша, позвольте представить вам моего друга.

– Юрий! А можно я буду звать вас Глашей? А то от имени Аглая веет Достоевским, а я его не слишком люблю, – засмеялся Юрий.