Птицы меня не обгонят

Ребята кинулись к ней, торопливо, через головы друг друга передавая подписанные анкеты. Списка у Божьей коровки не было. Она пересчитала анкеты и обнаружила, что двух не хватает.

— Кто еще не сдал?

— Прхалова, — отметила Мадла. — Она больна.

— Кто еще? — нетерпеливо допытывалась Божья коровка.

Ребята переглянулись.

Божья коровка вернулась к своему столу. Всем пришлось снова усесться за парты. Божья коровка читала фамилии и складывала анкеты в стопку перед собой.

— Кого я не назвала? — спросила она.

Милан встал.

— Меня.

Класс зашумел.

— Почему ты не сдал анкету, Милан?

Он молчал.

— Ты ее забыл?

Милан отрицательно качал головой, уставившись на крышку парты, на которой его предшественник вырезал ножом какой-то загадочный рисунок. Может быть, это была подводная лодка, а может, и космический корабль. Этого Милану еще не удалось разгадать.

— Ты ее неправильно заполнил? Или потерял? — настаивала классная руководительница.

Милан упрямо молчал.

— Я не могу из-за тебя задерживаться! На большой перемене зайди ко мне в учительскую! — Она взяла стопку анкет и вышла из класса.

Ребята толпились вокруг его парты; они приставали, выпытывали, выспрашивали. Их вопросы были нескончаемы. Ему вдруг все опротивели. Наверное, думал он, во всем классе лишь одна Вендула может понять его. Видимо, потому-то она сейчас не обращает на него никакого внимания и следит за мухой на оконном стекле. А та — вот смешная! — пытается отыскать лазейку, чтоб выбраться из теплого класса на морозную улицу.

И еще Славечек понимает его. Потому-то он и предлагает всем ребятам катиться подальше от Милана.

Но умнее всех поступил звонок: он разогнал всех по своим местам.

Милан облегченно вздохнул.

А сонной мухе так и не удалось найти дорогу на свободу.

9

— Ну, так как, Милан, что все это значит? — спросила Божья коровка в учительской.

Он разглядывал чучела ястребов, ворон и сусликов, пробегал взглядом по ряду банок с выцветшими телами змей и ужей и молчал.

— Может быть, ты мне все-таки ответишь?

Милан нерешительно развел руками. Учительница поняла, что его можно убедить, и, взяв за руку, притянула поближе к себе.

— Послушай!

Он отвел глаза от ее сосредоточенного взгляда и уставился на чучело старого барсука, из которого торчали сено и опилки.

— Я не могу дать анкету родителям… — пробормотал он.

— Это еще почему, скажи на милость?

Наступило молчание.

— Они хотят, чтоб я шел в химический техникум…

— А ты?

Он тяжело вздохнул.

— Ну, а ты… чего хочешь ты?

— Я люблю животных, я хочу… заниматься ими.

Божья коровка уселась к столу, уставленному коробочками, пузырьками, сосновыми шишками, — здесь не было ни кусочка свободного места.

— Мама?..

— Нет, отец.

— Анкету и заявление отдать необходимо. Иначе вообще никуда не попадешь.

— Мне все равно!

— Что ты говоришь, Милан!

Он молчал. Учительница взяла в руки цветной карандаш и стала, словно первоклашка, беспомощно грызть его. Видимо, размышляла о Милане. Наконец она решилась:

— Скажи, чтоб родители пришли в школу, ладно?

Милан кивнул.

— Только непременно. Завтра я их жду. Обещаешь, Милан?

— Обещаю…

— А теперь беги в класс! — Она открыла дверь учительской.

— До свиданья!

Он покинул этот ни с чем не сравнимый уголок с его ароматом сухих растений, чучелами животных и старыми книгами и вышел в коридор. Малыши на бегу натыкались на него, он их не замечал и шел дальше, словно у него не хватало сил избежать столкновения. В классе Милан обессиленно, как мокрая курица, опустился на парту.

— Что было? — толкнул его Славечек.

— Да ничего… велела позвать отца.

— Привет! Вот радости-то, а?

— Через край…

— Чего это Божья коровка к тебе вдруг прицепилась?

— Ты не поймешь…

— Где нам…

10

В половине пятого мама послала его за покупками. На листке бумаги растянулся длинный список. В магазине самообслуживания он столкнулся с Вендулой. Увидал светлые волосы, нависшие над пирамидой баночек томата-пасты. Вендула Милана не заметила. Он прижал пустую бутылку к ее спине, как раз между лопаток, и произнес:

— Лапки вверх, барышня!

Вендула быстро повернулась и, улыбаясь, спросила:

— Привет… ты что здесь делаешь?

«Какие у нее замечательные зубы», — неожиданно для себя самого заметил Милан, и это настолько на него подействовало, что он, заикаясь, выдавил:

— Мама просила купить маргарин!

Вендула помогла ему выбрать лучший сорт. Он заплатил, и они вместе вышли на улицу. Смеркалось; на уличных углах на мостовую отбрасывали свет уродливые фонари. Говорят, летом во всем городе установят лампы дневного света.

— Ты спешишь? — спросила Вендула.

— Нет… совсем не спешу, — ответил он.

Они шли рядом и молчали, словно все сказали друг другу давным-давно, и лишь иногда останавливались перед витринами.

«Я, наверное, должен ей что-нибудь говорить», — мелькнула у Милана мысль, но в голову ничего не приходило — ни умное, ни смешное. Он ненавидел себя. Вечно его осеняет, да только не тогда, когда надо. Вендула сама пришла ему на помощь.

— Ты своим сегодня скажешь? — спросила она.

Милан вздохнул.

— А что мне остается?

И вдруг он подумал, что может помочь Вендуле нести сумки с покупками.