Птицы небесные. 1-2 части

Люди упросили начальство абхазского отряда оставить меня на Псху, как священника. Их просьбу поддержал отец Виссарион. Дней через десять появились сыновья Ильи в камуфляжной форме с автоматами на плечах. Они были посланы вместе с абхазами контролировать перевал и тропы в верховьях Бзыби. Братья пообещали, что выручат меня, если мне придется пройти на Грибзу и я попаду в засаду. Но пока мой поход снова откладывался, потому что в келье не было продуктов, а кукуруза и картофель только начали созревать. Я варил молодые кукурузные початки, которые казались мне невиданным деликатесом. Заодно братья привезли мне на лошади мешок муки, за которую я был им очень благодарен. Эту муку распределило для всех жителей командование на Псху.

Однажды я увидел в нашей летней кухне красивую собаку с острой симпатичной мордой и длинной шелковистой шерстью каштанового цвета. Она явно не собиралась уходить. Собака оказалась удивительно понятливой и доброй. Все кошачье семейство полюбило ее и вскоре с мурлыканьем терлось о ее бока, а она добродушно подталкивала их мокрым носом. Пришлось почесать затылок, чем же кормить все это «братство». В конце концов они приспособились к мучной похлебке и сухарям.

Управившись со всеми делами в скиту, я начал собираться в поход на Грибзу. Для кельи я налущил кукурузных зерен и взял запас муки. Но стук в дверь нарушил все мои планы. Открыв ее, я увидел усталого пчеловода и милиционера. Автоматы они сняли и поставили у двери. Вид у них был печальный.

— Что, война, Василий Николаевич?

— Война, батюшка… — вздохнул он. — Только вы собирайтесь, пожалуйста! Нужно на Псху идти…

— А что случилось?

— Шишин умирает…

Гости присели, и я узнал, что никто не понимает, что творится с лесничим. У него отнялись руки и ноги, и он собирается умирать. Все время зовет батюшку. Фельдшер сейчас у него в доме, но помочь ничем не может. Люди в недоумении, что делать. Я собрал все необходимое для соборования, надел епитрахиль, взял запасные Дары.

— Дверь на замок запирай, батюшка! — посоветовал милиционер, заметив, что я подпер ее палкой. — Теперь другие времена…

— Замка нет, Валера.

— Ого, да у вас колли живет, откуда? — изумился пчеловод, заметив мою собаку.

— Похоже, она спустилась сверху от пастухов, — проницательно рассудил милиционер. — Как только началась война, все пастухи — армяне и грузины — кинулись к своим семьям. Даже побросали коров. Сейчас наверху их стада сельчане собирают…

В доме егеря было полно народу. Его жена с плачем принялась рассказывать, что болезнь его непонятная и сам он твердит, что умирает. Подошла женщина-фельдшер с бледным, усталым лицом. Она сделала все, что могла, больше помочь больному нечем. Я вошел к Василию. Он лежал совершенно без сил и слабым голосом поприветствовал меня:

— Батюшка, благословите! Ни рук, ни ног не чувствую. Как будто одна голова осталась. Помираю, батюшка…

— Молись, дорогой, чтобы Господь помог! — благословляя его, ответил я.

Родственники больного ударились в рыдания. Василий со слезами на глазах поисповедовался и дал обещание, если выздоровеет, то все силы и умения отдаст строительству церкви на Псху и будет ходить на все службы. Его дочь поставила возле кровати больного столик и застелила его новым полотенцем. Я достал из рюкзака все необходимое, раскрыл Требник и, вместе с собравшимися верующими, приступил к чину Елеосвящения или, как называет это Святое Таинство народ, соборования. По мере чтения семи Евангелий и помазывания освященным маслом егерь на глазах начал оживать:

— Батюшка, чувствую ноги! Батюшка, снова чувствую руки! Батюшка, теперь грудь чувствую!

Больной с радостным лицом приподнялся на кровати. Родственники со слезами облегчения окружили его постель. Мы договорились, что утром я приду причастить больного, а сейчас пусть вся семья прочитает акафист святителю Николаю.

По пути к дому Василия Николаевича на травяном поле аэродрома я увидел множество военных палаток и вооруженных людей в камуфляжной форме. Это расположился абхазский отряд. Меня познакомили с командиром, который дружелюбно принял нас с пчеловодом и милиционером и разрешил мне ходить по Бзыби выше Решевей.

Из беседы с окружившими нас солдатами и местными жителями выяснилось, что «армия» Грузии состояла из уголовников, выпущенных из тюрем. Они творили страшные зверства над мирными жителями и мародерствовали на занятых территориях. Танковой колонной грузины вошли в Сухуми, но были остановлены на западной окраине города. Линией фронта стали река и мост у селения Эшера. Абхазское ополчение, вооруженное охотничьими ружьями, с трудом удерживало свои позиции. На помощь Абхазии пришли добровольцы с Северного Кавказа, а также кубанское и донское казачество. Размещенная на побережье российская десантная дивизия помогала ополчению, не подчиняясь указаниям из Москвы.