Птицы небесные. 3-4 части

— Какие бы мысли ни возникали, в благодати они все исчезают и мы обретаем свободу Духа Святого. Поэтому необходимо идти напрямую и успеть стяжать благодать прежде, чем дыхание покинет наши уста. В духовной жизни нет «завтра». Когда человек говорит «завтра», то бесы веселятся. А когда думает: «Сделаю то-то и то-то на следующий год!» — у них праздник. «Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская», — так учит апостол Иаков. Совершать мысленные грехи и думать — «потом покаюсь», не давая Богу твердого обещания не повторять их, равносильно самоубийству. Заниматься Иисусовой молитвой, особенно, если обрел непрестанную молитву, и продолжать грешить, значит, не получить никакой благодати — ни малой, ни средней, ни высшей. Если не будешь задерживаться ни на одном греховном помысле, как учил нас старец Иосиф Спилиотис, а все помыслы — греховны, они станут подобны следу от лодки в море и скоро исчезнут. Если же медлить в греховном помышлении, это словно высекать из камня идола в своем уме. Необходимо, патерас, твердо решить в своей душе: «Не опущусь на колени перед грехом даже под угрозой смерти!». Таково должно быть спасительное духовное устроение и именно так обоживается душа во Святом Духе. Чем сильнее скорби, вызываемые бранями со страстями и помышлениями, тем крепче, полнее и чище будет богопостижение, возникающее на основе преодоления скорбей, совершенного освобождения от них! Мера новоначальных монахов в борьбе с грехом — сопротивляться ему, средняя мера — бороться и побеждать, высшая мера монашеской практики — непрестанной молитвой отсекать греховный помысел немедленно, не давая ему укорениться. Привыкнув к такому умному трезвению, дух человеческий возводится милостию Божией в духовное созерцание…

— Прошу вас, объясните нам, что такое созерцание, Геронда, поскольку ничего о нем не знаю? Простите, что спрашиваю…

Мне казалось, что прошло всего несколько минут, но отец Агафодор глазами показывал на часы — пора уходить!

— Что такое Божественное созерцание, отцы? Это значит — стоять умом в сердце и безвидно видеть Бога. Все обстоятельства для постигшего истину — каждое искушение, каждое уничижение, каждая скорбь, — становятся непрерывным потоком чистой благоговейной молитвы и священного созерцания. «Созерцание есть продолжение молитвы чистой, ниспосылаемой Духом Святым», — так писал преподобный Исаак Сирин. Желающий непрестанной молитвы ищет покоя ума, то есть бесстрастия. Желающий созерцания ищет безмолвия ума и бездействия тела. Без бесстрастия невозможно никакое духовное созерцание. Созерцательное видение ума — это не мечтательность, монахи, нет! Оно происходит в без-видном свете, когда ум замирает, прекращает свою деятельность. В свете бесстрастия душа изумляется своей первозданной красоте, входя в неописуемый свет Божественной благодати. В священном созерцании молитва становится молчанием ума, не прерываясь ни на миг. Умное безмолвие есть глубокое погружение молчащего ума в светозарность Святого Духа. «Иное дело — молитва, и иное дело — созерцание в молитве. Хотя молитва и созерцание заимствуют себе начало друг в друге», — говорит Исаак Сирин.

— Отче Харалампие, простите, мне непонятно: а как же тогда мир и все остальное, чем живут все люди? Он что — исчезает совершенно? — взволновавшись, задал я последний вопрос.

— В Божественном созерцании, патер, ум забывает обо всем, что не является Богом. И даже выйдя из созерцания, не желает отходить от Бога ни на мгновение. В духовном восхищении или изумлении ум человеческий забывает весь мир, объятый священным безмолвием Христовой любви. «Безмолвники пылающее желание свое к Богу насыщают безмолвием ненасытно и порождают в себе огонь огнем, усердие усердием и вожделение вожделением». Ох, как хорошо сказано у преподобного Иоанна Синайского! — покачал головой отец Харалампий. — Так вот, иеромонаше, тогда просвещенное сердце зрит напрямую славу Божию. Но сущность просвещенного сердца останется вне каких-либо умозаключений. Когда нет слов, тогда и достигается созерцание. В нем теряется ощущение тела и ума, не говоря уже о прочем. Когда такое состояние Божественного созерцания достигнуто, его необходимо поддерживать непрерывно… Можно говорить весь день, дорогие мои, но истина не достигается словами, она достигается практикой! Делать надо, патерас, делать… На этом священном изумлении перед Богом умолкают все духовные проповедники, умолкаю и я…

В дверь раздался стук: пришел доктор, чтобы обследовать старца. Когда мы прощались с ним, он сказал по-русски:

— До свиданя, до свиданя…

Отец Агафодор и я тихо вышли, осторожно прикрыв дверь, не ведая, что видим старца в последний раз. В январе он скончался. Его духовные чада разошлись из монастыря по скитам и кельям. Я очень полюбил этого старца и люблю до сих пор. Господь через отца Харалампия приблизил нас к Афонской традиции, за что я ему сердечно благодарен.