Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1

Я согласно кивнул головой и мы со старушкой на следующее утро, взяв косы, отправились на луг. То, что я увидел, немного смутило меня. Перед нами расстилалось огромное поле, по которому, даже если идти быстрым шагом, нескоро дойдешь до конца. Старушка встала впереди меня и, ловко работая косой, принялась за работу. Я не мог угнаться за ней, и мне было очень стыдно. К тому же без воды в горле стояла горечь от сухой пыли, без еды я сильно ослаб. Мария, заметив что я устал, предложила передохнуть. Так, с перерывами, мы косили до обеденной жары. Придя домой, я без сил повалился на топчан. Это было потяжелее, чем валить лес и строить кельи. По вечерам я выходил докашивать свой двор.

За неделю мы с Марией скосили все поле. Теперь я мог подогнать свои работы в скиту. Через несколько дней старушка снова окликнула меня, когда я работал в огороде, пропалывая сильно заросшую сорняками фасоль:

– Батюшка, надо сено поворошить, а то сопреет…

На следующее утро, взяв большие грабли, мы пришли на наше поле. Скошенная трава теперь лежала ровными грядами по всему пространству.

– Не хотела вас безпокоить, батюшка, сама траву собрала и уложила. Осталось только ее поворошить…

Пока мы ворошили траву, мимо нас на лошадях проехал лесничий с помощниками. Поздоровавшись с нами, издали и внимательно посмотрев на меня, он почему-то неодобрительно покачал головой.

На следующий день Шишин заехал ко мне:

– Батюшка, можно дать вам один совет?

– Конечно, слушаю вас! – Мне стало интересно.

– Вы можете хоть раз кому-нибудь отказать?

– А в чем дело? – не понял я.

– Скажите своей соседке, что у вас тоже полно дел и вы не можете помогать ей!

– Ну, это совсем неудобно… – растерялся я.

– А дело в том, что ее сыновья пьянствуют на Псху, а вы тут за них все делаете… Когда я их упрекнул: «Что же вы матери не помогаете?», они ответили: «А там батюшка есть!» Вот я и даю вам совет: пока прекратите помогать Марии, пусть сыновья потрудятся!

Подумав, я согласился с советом лесничего. Когда спустя несколько дней соседка вновь позвала меня: «Батюшка, пора сено в копны складывать!» – я попросил у нее прощения и сказал, что сам не успеваю со своим огородом.

В погожее солнечное утро за мной пришел Василий Николаевич с просьбой причастить больных, а также его престарелую мать, которая слегла и больше не встает. Я решил заодно пособоровать и ее, и парализованную больную. Когда мы проходили мимо скошенного поля, там работали сыновья соседки. Все сено было уложено в копны, и видно было, что эта работа не представляет для них никаких проблем.

– Вот, батюшка, понимаете, что делается? – с хитрецой посмотрел на меня мой спутник, большим пальцем через плечо указывая в сторону работающих парней. – Это называется деревенская смекалка!

В ответ я добродушно рассмеялся. Старушка и сыновья прекратили работу и помахали нам руками:

– Батюшка, все в порядке! – весело крикнула соседка. – Спасибо вам!

Под вечер, когда стемнело, собрались у бригадира по какому-то делу отпетые парни. Посидели, выпили. Позвали меня:

– Ты вот что, батюшка, нас не бойся! – с пьяной откровенностью проговорил один из них. – Тебя наши матери любят, ходи свободно. А если бы не так… то мы бы давно тебя по голове и воду! Смекай, что говорю… – с усмешкой закончил тот, кто верховодил среди пьянчуг.

Хозяин, не выдержав, заступился:

– Хватит тебе тут рассусоливать! Хватил рюмку – и такие слова… Отдыхайте, батюшка, у себя в комнате, а мы тут сами потолкуем. Завтра к моей маме пойдем.

Мама пчеловода лежала совсем слабая, от старости говорила невпопад, и вид ее вызывал слезы на глазах Василия Николаевича. Я совершил у нее в комнате чин елеоосвящения и помазал больную освященным маслом. Утром она благополучно причастилась, и лицо ее словно помолодело. В доме парализованной женщины пришлось задержаться надолго.

– С молитвой мне стало получше, батюшка, – рассказывала она со вздохами. – Только она у меня и осталась. А вот желания жить совсем у меня нет, устала я… Хочу, чтобы Господь меня забрал… Знаю, что по грехам моим страдаю. В молодости очень любила плясать, вот за это и ножки у меня отнялись. Пожила на свете, хватит, хочу к сыну моему…

– Не расстраивайте себя, прошу вас! – как можно убедительнее сказал я. – Положимся во всем на волю Божию, пусть сделает так, как будет лучше вашей душе!

– Понятно, батюшка, спасибо за доброту вашу!

В прошения и в молитвы елеоосвящения я вложил всю душу, всем сердцем желая, чтобы Господь исцелил эту мужественную молитвенницу.