Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2

– Мне, батюшка, даже простая Иисусова молитва никак не дается, помыслы сбивают, сонливость наваливается. А что такое самодвижная молитва, не могу даже представить, не понимаю, – задумался иеромонах. На его смышленое лицо набежала тень.

– Пока такую молитву не имеешь, ничего не понятно. А если узнаешь хотя бы чуть-чуть, то все видишь иначе. Просто не оставляй усилий, и помощь Божия тебя не оставит, – со всей искренностью посоветовал я ему.

Инок Пантелеймон посмотрел на часы.

– Ну, хватит философствовать, честные отцы, пора и честь знать! Кто со мной вниз?

Отец Ксенофонт и Евгений присоединились к геологу, уже надевшему свою походную брезентовую штормовку. Остальные захотели остаться еще на день и заняться рыбной ловлей на Бзыби.

– Прощай, отче Симоне, и спаси тебя Христос за все доброе! Бог знает, увидимся ли еще… Прости, если в чем был неправ, и благослови! – Мы обнялись на прощание:

– Бог тебе в помощь, отче, прости и ты меня! Спасайся на новом месте так же ревностно, как подвизался здесь, в скиту!

Инок бодро вскинул рюкзак на плечи и решительным шагом двинулся вниз по склону. За ним последовали иеромонах и послушник, оживленно жестикулируя и беседуя между собой.

– Отец Симон, где у вас рыболовные снасти? – Анатолий нетерпеливо посматривал на меня. – Удилища, думаю, мы вырежем на берегу. Скажите только, куда идти.

– Спускайтесь прямо вниз и запоминайте ориентиры. Когда начнет темнеть, бросайте рыбалку и поднимайтесь. Смотрите, не промахнитесь мимо поляны…

Рыбаки ушли, а я принялся собирать большие сучья и стаскивать их к келье, прислоняя к большому буку.

Стемнело. Среди темнеющих вершин деревьев вспыхнули первые звезды. Взяв фонарик, я вышел навстречу рыбакам. Снизу не доносилось никаких звуков. Мои крики лишь вспугнули нескольких птиц, устроившихся на ночлег в густоте хвойных ветвей. Спустившись вниз на речной обрыв, я никого не увидел на берегу шумливой Бзыби.

«Странно, куда же они подевались?» – Подсвечивая жужжащим фонариком, я поспешно устремился вверх. Мой голос уже охрип, и я выбился из сил, зовя своих друзей, как вдруг услышал ответные крики и мелькание огней фонариков в темном лесу. Голоса доносились высоко со склона горы, уходящей к альпийским лугам. Ломая с треском кусты и путаясь в ветвях своими удилищами, мои гости спустились на поляну. Вокруг все уже было черно.

– Слава Богу, вы целы?

– Целы, батюшка, только исцарапались в этих зарослях, – ответил Никита.

– А рыба есть?

– С десяток наберется…

Вот видите, мы правильно вышли! – обрадованно сказал Анатолий, прислоняя удилище к стене кельи. – Не подвел мой ориентир!

– Ничего себе «не подвел»… – пробурчал Николай. – Я уже думал, что ночевать в лесу придется…

– А какой у тебя ориентир был, Анатолий?

Батюшка, я ребятам так сказал: «Поднимаемся туда, где птицы поют!»

Все засмеялись.

– Ну и ориентир! Да таких мест вокруг поляны полным полно! – из темноты откликнулся Николай.

– Нет, только одно! – настаивал странник. – Таких мест, чтобы так птицы пели, больше нигде нет! Ну немного промахнулись в темноте…

Наутро мы с Анатолием проводили наших помощников до начала натоптанной тропы, идущей вдоль реки. На обратном пути бородач долго мялся, кряхтел, наконец сказал:

– Отец Симон, есть у меня одно смущение…

– Какое, Анатолий?

– Представьте, до сих пор не знаю, крещен я или не крещен?

– Как же ты все это время причащался?

– Уверен был в своем крещении! А когда начал вспоминать и раздумывать, сомнение и напало. Похоже, меня никто не крестил, мать рано умерла, а родственники ничего не знают. Крестите меня, батюшка, пожалуйста!

Я задумался. От лаврских иеромонахов я слышал, что в Лавре перекрещивали так называемых обливанцев и тех, кто сомневался в своем крещении.

Укрепившись этим примером, мы пришли к нашему ручью. Воды в нем было по щиколотку. Соорудили небольшую запруду из камней и уровень воды стал немного повыше.

– Придется ложиться ничком на дно… чтобы с головой погрузиться! Слышишь, Анатолий? -Я опустил руку в ручей. – Вода очень холодная…

– Ничего, отче, я привычный!

Когда я крестил Анатолия и миропомазал его, душа моя радовалась, глядя на новокрещенного паломника. Он так и светился от радости:

– Спаси Господи, батюшка! Сомнение как рукой сняло…

На следующий день я проводил Анатолия до начала тропы:

– Ну что, видишь тропу?

– Простите, пока не вижу ничего, все одинаковое, зеленое…

Он растерянно крутил головой.

– Тогда пройдем вместе половину пути до водопада, там тропа ясно видна.

– Как благословите, отче.

У водопада странник потопал ногами:

– Теперь вижу, тропа широкая! Благословите на дорогу, отец Симон!

– С Богом, Анатолий, иди прямо, никуда не сворачивай и придешь в скит. А куда после Абхазии направишься?

– Хочу в Грецию попасть, на самый святой Афон!

– Ну, брат, ты даешь! – не удержался я от удивления. – Бог тебя благословит! Сообщай, когда вернешься…

Я долго смотрел ему вслед – удивительный человек, удивительная судьба, ставшая предвестником перемен в моей дальнейшей жизни.