Птицы знают лучше

— Устройте мне, пожалуйста, бессрочный пропуск: буду навещать Сашеньку и заниматься с ней. Ах, да, — добавила она, получив бумагу, — У меня еще одна просьба.

— Слушаю, — кивнул мэр. Судя по его физиономии, он ждал, что Саша начнет клянчить деньги.

— Парикмахер и косметолог! — отчеканила она. — Извольте вызвать их своей невесте немедленно. Думаете, ей приятно приходить в себя и обнаруживать все эти седые волосы?!

Вадим снова кивнул:

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— О. Да! Конечно! — Саша наконец позволила яду в полной мере прорваться наружу. — Скажите охранникам, чтобы больше не делали мне подарки!

И, только оказавшись возле своего дома, вспомнила: она так и не наябедничала мэру, что человек, погасивший в переулке свет, напоминал Анатолия.

***

Как была — в вечернем платье и туфлях, Саша упала на раскладушку и уставилась в потолок.

Три дня назад она горевала на свадьбе лучшей подруги в родном мире.

Два дня назад увидела праздничное аутодафе и будничных монстров.

Сутки назад пила чай с доктором, который воскрешал мертвых.

Пару часов назад говорила с альтернативной версией себя.

В этом списке не хватало разве что ядерного гриба. А еще ужасно хотелось стереть из памяти последний пункт.

Боковым зрением Саша уловила: Степлер занят какой-то чертовщиной. Она озадаченно обвела взглядом комнату: определенно, с утра в ней не было всех этих пней на полу, сучков на стенах и вольера в углу. Сеплер заселился в вольер, и судя по радостному писку, размышлял вслух, как приведет домой толпу доступных совушек.

На одном из сучков болталась записка: "Не благодари!" Этот почерк Саша уже видела — на бланке, который сдала в полицию.

— Сволочь! — с чувством высказалась Саша. — Наглая, самоуверенная, беспардонная, харизматичная св… Гм. Что за мысли? Черт! — подскочила она вдруг. — Я снова не купила треклятые спички! Степа, ты со мной?

Недовольное мяуканье, скорее всего, переводилось как "Что за дура на мою голову!" Сыч уселся к ней на плечо и больно дернул за волосы. Он явно не желал никуда тащиться на ночь глядя.

Они успели к самому закрытию магазинчика на углу. Саша взяла пресловутый коробок, подумала, и прибавила к нему кое-что из кондитерского отдела.

— Хозяйка, ты совсем стыд потеряла? — читалось во взгляде сыча, но Саша продожала звонить во вторую квартиру.

— Я купила пирожные к чаю! — сообщила она старухе, зыркнувшей на нее не добрее Степлера. Варвара Ильинична несколько секунд разглядывал незваную гостью, а потом кивнула, распахнув дверь:

— Думаю, тебе сейчас нужно что-то покрепче.

2.01. Балет "Совиное озеро"

— Как же вы все меня достали!

Уля в сердцах бросила кисть. Афиша, которую она кропотливо рисовала последние полчаса, украсилась веером лиловых брызг. Если прежде картина изображала дуэль филина с вороном, теперь она больше напоминала последствия бурной вечеринки: ворон блевал, а филин отмахивался: "Чувак, только не на меня!".

— Почему я вообще это делаю?! Пусть Санни страдает мазней, я буду репетировать у соседей!

— А мне, значит, не нужно репетировать… — пробормотала Саша. Ее не услышали: хлопнула дверь, возмущенно зажужжал Степлер, хором заговорили Юра и Мила.

— Дожили: Улька распсиховалась.

— За что я полюбила тебя, идиотина? Она всегда психует, когда ставим "Совиное озеро", потому что ненавидит играть злую ведьму, — Мила пожала плечами. — Я, например, ненавижу глину. Глина, глина, глина… Везде эта сраная глина! — с каждым словом ее возмушение закипало, последняя фраза звучала с театральным надрывом. — Видела нашу воду?! — обернулась она к Саше. Та осторожно кивнула: прошли месяцы в новом мире, были прочитаны книги, просмотрены фильмы, но она все равно периодически ошибалась в мелочах.

— И какая она?

— Эээ… жидкая?.. — Саша окончательно растерялась.

— Она красная! А, ну да: у тебя же городской водопровод, а не частная скважина. Хоть какая-то польза от Крыльев. Я не хочу изучать глину в колледже, не хочу продавать кирпичи и плитку, не хочу быть гончаром, хочу в северную столицу: учиться на модельера!

— Уверена: однажды так и будет, — ободряюще улыбнулась Саша. — Ты еще всех сразишь на международной выставке в Париже.

— Какая же ты, все-таки, деревня! Даже не знаешь, что центр мировой моды — Рим! — возможность поерничать мгновенно исправила Миле настроение.

— Пойду — поставлю чайник, — Саша выскочила из захламленной комнаты, которую команда "Огонек" гордо именовала "студия". На самом деле Юрий просто сломал пару-тройку межкомнатных стен, попутно обрушив немного пола. Зато теперь можно было сбрасывать отходы творчества в погреб, главное — не упасть следом. А еще реконструкцию не одобрило пианино: оно то и дело пыталось укатиться в дыру.

Саша вздохнула: пора было репетировать "Танец маленьких лебедей", и ей, в отличие от скрипачки-Ульяны, не сбежать с инструментом, разве что — уехать, и то — сверху вниз.

— Обиделась, что ли? — Мила пришла следом, не дожидаясь чая, стала грызть печенье, эмоционально жестикулируя кусочком, так что крошки полетели во все стороны. — Когда ты уже привыкнешь, что мы цапаемся по сто раз на дню.