Птицы знают лучше

Марк сказал это со всей строгостью, но Саша ничуть не обиделась. Доктор Литанов нравился ей, и она решительно не понимала, почему такой умный интересный человек совсем одинок. Неужели тому виной страх, что раскроется его дар целителя?

— Обязательно проверимся, сегодня же и заглянем, доктор.

— Пожалуй, я смогу принять вас без очереди. Даже подвезу в клинику. Идемте.

Не веря своему счастью, Саша подхватила Защитника и поспешила за Марком. Доктор в прямом смысле спас ее от Вадима, но не спас от его строго оклика:

— Сегодня весь день сиди дома!

Времени на обиды ей не дали: господин мэр пояснил:

— Придет мастер — установит телефон, ходячая ты катастрофа!

***

На заднем сиденье автомобиля Марка Саша увидела две внушительные коробки. Коробка поменьше вела себя, как и положено приличным вещам: тихо стояла. Большая коробка вздрагивала и злобно бормотала. Ее обитатель ругался абсолютно по-человечески, изощренно, хотя и бессвязно, словно страдал синдромом Туретта. В ответ на ругань Степлер сердито зажужжал.

— Это ведь не… — озадаченно начала Саша.

— Признаюсь, — вздохнул Марк, — я не был бескорыстен, когда предложил вам услуги. Мне нужна помощь, Александра. Я уеду ненадолго, кто-то должен присмотреть на Мунином.

— Мунин?.. Где-то я… Стоп. Мунин?! Доктор, вы что — подобрали ворона?

— А. Судя по всему, в наших мирах сходная мифология. Рискну предположить, что ваш Один — тоже неоднозначная личность на грани света и тьмы. Да — там ворон. И — нет: никакой он не мрети! Просто смышленый хулиган, как все несправедливо обвиненные врановые. Жаль, что власти отказываются это понять.

Машина тронулась с места. Коробки тряхнуло, и ругательства сделались еще цветистее.

— Ого, — вырвалось у Саши. — Эк его. Я с самого начала подозревала, что вороны ни в чем не виноваты. Хотя конкретно этот матершинник заставляет усомниться. Почему он — Мунин?

Марк рассмеялся:

— Потому что не Хугин. Разве можно назвать сквернослова "мыслящий"? Только "помнящий": новое он ловит на лету. Так вы поможете мне? Уверяю вас, сычу он не навредит — уже научен, и кормом я обеспечу.

Саша вздохнула. Отказаться у нее не поворачивался язык, но сомнения были, и очень серьезные. Несколько месяцев назад, в родном мире она взяла бы говорящего ворона, не задумываясь. Похоже, дело было в том, что она медленно, но верно становилась местным жителем: начала бояться тьмы и опасалась гнева "Зари". Саша осторожно приподняла крышку. В щелочку высунулся любопытный клюв.

— Чё-как? — сказал ворон.

— Ладно, — сдалась Саша. — Но только ненадолго.

— Охренеть! — прокомментировал Мунин.

***

Возможно, у Варвары Ильиничны имелось некое шестое чувство. Или рядом с ее дверью просто была проложена леска, которая дергала колокольчик. Так или иначе, стоило новому лицу пройти через первый этаж, старуха непременно выглядывала. Доктора она встретила, как родного, зато ее Защитник пискнул и улетел вглубь квартиры.

— Как вы, как Тимофей? — любезно поинтересовался Марк.

— Скрипим помаленьку, — либо свет и тени сыграли с Сашей дурную шутку, либо Варвара Ильинична кокетничала с доктором.

— Лохи!!! — сгубил на корню всю романтику вопль из коробки.

— Попугай! торопливо пояснила Саша. — Говорящий попугай, взяла на передержку, не волнуйтесь, это на пару дней.

— Попугай, говоришь… — старуха окинула коробку задумчивым взглядом.

— Кр-р-ра! — опровергла коробка.

— Попугай-полиглот!

Саша бросилась вверх по лестнице, Марку ничего не оставалось, как поспешить за ней.

Пока Марк раскладывал в кухне припасы для птиц, Саша торопливо собирала ценные вещи. К счастью, ценностей у нее было немного, и все уместились в рюкзак. Напоследок Саша задвинула штору и только после этого решилась выпустить Мунина.

Новый жилец обладал размахом крыльев более полутора метров и был в пять раз тяжелее сыча. Внезапно подходящая для Саши и Сеплера квартирка оказалась недопустимо маленькой. Зато к месту оказался аскетизм: диван, стол, стул и присады для Защитника — вот и весь интерьер. Одну присаду ворон сломал немедленно и явно нарочно. Другую — березовый пень — поскреб клювом, и, кажется, одобрил. Зато складной стул не одобрил совсем — прицельно нагадил на него. Напоследок схватил со стола фломастер, огляделся и деловито спрятал добычу под диван.

Сказать, что Степлер был возмущен — не сказать ничего. Он жужжал на ворона, тявкал, щелкал клювом — все без толку. Нюкта, восседавшая на плече доктора, скорбно молчала — видимо, уже знала: замечания носатый нахал не понимает.

— Книги рекомендую убрать, тем более — библиотечные. Ворон их… полистает, скажем так.

— Ясно! — Саша унесла стопку книг и журналов в кухню. Что-то ей подсказывало: очень скоро практически все переедет туда же, начиная с нее. Ворон удостоил новую знакомую симпатии. Симпатия выразилась в том, что лапы с острыми когтями вцепились ей в волосы, а здоровенный клюв постучал по макушке. Постучал легонько, почти нежно, но Саша предпочла бы десяток укусов от Степлера. Страшно представить, подумала она, что будет, если ворон ударит в полную силу. К тому же, из клюва, мягко говоря, попахивало.