ПТУшник

— Ерунда! — махнул рукой старлей, комсомолец части, — Учетная карточка же есть, выпишем новый!

Я, уже присевший после своего ловкого маневра, снова привстал:

— Так я и учетную карточку потерял!

Ну, это вообще железобетонный аргумент! Шиш вам, а не комсомольская нагрузка!

— Все, не выступай! Тебя уже выбрали единогласно! — дружный лес рук подтвердил слова главного комсомольца.

— Подойдешь после собрания, расскажу, что тебе делать придется.

Основным моим занятием оказался сбор комсомольских взносов, больше никакой текучкой меня не загрузили. Похоже, уже все понимают, что организация доживает последние годы, если не месяцы и лишнюю движуху с ерундой не нагоняют.

У бойцов я, конечно, не стал собирать по две копейки, собрал только с офицеров цеха взносы, набралось что-то около двенадцати рублей.

Впрочем, я в популистских целях и коварно надеясь на разжалование из комсоргов, не стал отдавать их старлею, а купил хороший кожаный мячик и выдал его матросам. От безделья они часто играют в футбол на огромной цеховой территории, а такая забота от комсорга парней зримо порадовала.

Комсомолец части махнул на меня рукой, еще через месяц я начал процедуру увольнения со службы, а комсомольский билет с учетной карточкой так и остались лежать где-то в документах на шкафу у родителей.

Однако, придется все-таки закончить разговор с родителями:

— Так, запишем все по-хитрому, — я придумываю, как зашифровать послание о будущем.

— Вот, 10.11.1982 — Б. Ничего опасного, но и напоминанием послужит.

— Потом, 02.84 — А. Это месяц, когда Андропов помрет, дату я не помню.

— Теперь, 03.85 — Ч. Это про третьего генсека, который Константин Устинович Черненко.

— 03.85 — Г. Генсеком выберут Горбачева, он все и развалит.

— Да зачем это надо? Мы и так все запомним, — сопротивляется отец.

— Обязательно нужно, тебе доверия нет, папуля, точно попробуешь съехать с сторону. Матушка от зуба мучается и ей не до чего сейчас.

Я заставляю заполнить свой листок отца, что он делает, понимая — я выдаю какие-то глупости.

— Смотри сынок, если обманул нас, тогда в военное училище пойдешь после ПТУ, — выставляет он предварительное условие.

— Пойду, не переживай, — а про себя думаю, что без среднего образования меня туда никто и не возьмет.

Заканчивать путягу я тоже не собираюсь, пора уже сходить в музыкальную школу и проверить свой слух. Поработать популярным рокером — эта мысль мне нравится больше других.

Еще писать популярные книги и открыть более углубленно такой жанр, как фэнтези.

— Так, теперь самое главное. Сегодня ночью мне приснился сон, что матушке ЛОР назначит врача, мужика, от которого несет табаком. И от него, и от его рук. Он пропихнет корни зуба в гайморову пазуху, после чего матушка переболеет гнойным менингитом. Только это еще не все, потом три года она будет страшно мучиться с этими корнями и только в Военно-медицинской академии на новом рентгене врачи их увидят и вытащат.

Про врача, пахнущего табаком, я рассказываю, если матушка все же упрется и завтра попадет к нему на прием. Может, хоть тогда выскочит из кресла, вспомнив мои слова и почувствовал запах.

Родители сидят снова потрясенные яркостью моего сна и такими вот перспективами. Даже мамуля прекратила баюкать щеку и внимательно слушает меня.

— Поэтому, сейчас собираемся и идем в приемный покой, после обеда туда заступает проверенный мной врач. Насчет лечения — я договорюсь сам, вы мне не мешайте.

— И деньги возьму, и книгу из-за шкафа, посолиднее такую, это вообще отличная благодарность будет, — решаю я про себя.

Глава 21 ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА

На прием к Инне Александровне мы попали быстро, она осмотрела больной зуб и предложила рвать сразу.

До этого я успел потихоньку презентовать приятно удивленному доктору толстый томик Вальтера Скотта, поэтому принимают матушку по высшему разряду.

Я же попросил подождать до завтра, чтобы сделать сначала рентген, все же побаиваюсь я за корни зуба, может, они какие-то особенные у мамули.

И на старуху бывает проруха, лучше не рисковать совсем, если есть такая возможность и жизнь не под угрозой находится.

Поэтому я договорился на визит завтра и направление на рентген с утра понедельника перед приемом.

Мамуля оказалась недовольной, что придется еще день мучиться с зубом, только, что делать, если рентген в поликлинике в воскресенье не работает.

— Посидите на обезболивающем до утра, матушка, — решаю я.

— Они же вредные, эти таблетки, — что-то мама уже знает о негативных последствиях болгарского темпалгина и прочих обезболивающих средств.

— Придется принимать, гнойный менингит гораздо страшнее и три года последующих мучений того не стоят.

Мы возвращаемся домой, купив таблеток в аптеке, там меня очень активно берет в оборот отец.

Он уже обдумал, как следует, все услышанное от меня и хочет все-таки добиться своего, рассчитывая поймать меня на опрометчивых словах, которые все кажутся ему просто сотрясанием воздуха.