Пубертат. Как пережить переходный возраст ребенку и родителям

Когда я делюсь этими соображениями на семинаре для родителей, меня перебивает Анна, мать двух дочерей:

— Вы правы. И я этот урок усвоила!

По ее словам, ее отец был довольно авторитарным человеком и не давал ей много свободы. У него были свои сильные стороны, и он всегда стоял на своем.

— Отец знал, что хорошо для меня. Помню один день, — продолжает она. — Мне было четырнадцать лет. В пятницу в нашей деревне состоялся праздник. Мои подруги были там и Юрген тоже, и мне очень хотелось с ним увидеться!

— Юрген? — спрашиваю я.

— Да, Юрген, мой нынешний муж, вот он, — улыбаясь, она указывает на мужчину рядом с собой. — Иногда я думаю: весь этот театр, который устроил тогда отец, был из-за него. Если бы я тогда знала! Ну, что уж теперь.

Остальные участники семинара громко смеются.

— Итак, — продолжает Анна, — мой отец был неумолим. Я старалась убедить его отпустить меня, как могла: лестью, угрозами, слезами. Я перепробовала все уловки, он стоял на своем. Через десять минут ему все это осточертело. Он выпрямился, посмотрел на меня и сказал совершенно спокойно: «Девочка, пока ты ешь мой хлеб, ты будешь делать то, что я скажу. Одним Юргеном больше, одним меньше. На нем свет клином не сошелся».

Ее глаза сужаются, как будто она все еще сердится на отца.

— О, как я ненавидела его в этот момент. Была готова просто убить… Убить, четвертовать этого старика!

Но потом, по словам Анны, она быстро успокоилась.

— Я поклялась себе, что своих детей буду воспитывать по-другому. Фраза, сказанная моим отцом, никогда не должна была слететь с моих губ, — она улыбается. — И потом, лежа вечером в постели, я представляла себе, как буду однажды разговаривать с дочерью, уговаривать ее передумать, если она вдруг будет делать что-то по-своему. Воображала, как дочь, улыбаясь, возьмет меня за руку и скажет: «Как хорошо, что ты меня понимаешь, мамочка, ты меня убедила!» Ха, конечно!

Анна делает короткую паузу.

— Я дура, да и Юрген не сказочный принц. Вот и Лена, наша старшая, не сказать что сразу понимает, что к чему. Вся в меня.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я.

— Потом я даже изучала психологию общения, училась разговаривать с детьми и все такое. Просто хотела все сделать правильно. Мы перепробовали множество ролевых игр, у меня все отлично получалось, я была так убедительна!

— И? — не скрывая любопытства, спрашиваю я.

— Сейчас Лене четырнадцать. На днях она захотела пойти на вечеринку. От таких мест не жди ничего хорошего. Я слышала об ужасных вещах. А ей всего четырнадцать, — вздыхает Анна. — Мы с ней сели, и я попыталась отговорить ее идти в этот клоповник. Говорила я совершенно спокойно. Перечислила ей все недостатки!

— И дочь вас поняла?

— Куда там! — Анна решительно мотает головой. — Она вела себя совершенно не так, как пишут в книгах, которые я читала.

Я не могу сдержать улыбку.

— Да я и сама понимаю, как глупо себя вела!

— Дочь вас проверяла?

— Еще как! Лена отгородилась, не желала слышать никакие аргументы. Упрямилась: «Ты подлая! Всех отпускают! Ты не хочешь, чтобы я нашла себе парня!» — и так далее и тому подобное. Я была на грани срыва, но сказала себе: «Анна, успокойся! Держи себя в руках! Никаких угроз!»

Усмехнувшись, она продолжает:

— Мы торговались так минут тридцать, и вдруг в моей голове возник образ моего отца, его ухмылка, как будто подначивающая: «Ну давай! Скажи это!» И тогда я решила предпринять еще одну, последнюю, попытку все объяснить. Но дочь заладила как попугай, нет и нет. И наконец я взорвалась: «Хорошо, иди, но чтобы дома была в десять вечера!» — «Почему?» — совершенно спокойно спросила Лена. «Потому что я так сказала! Потому что я так сказала! Слышишь, потому что я так сказала, я твоя мать!» — крикнула я. В меня словно черт вселился. Лена посмотрела на меня и сказала: «Мам, ты прям как дедушка — только еще хуже!»

Отвечая на мой вопрос, почему она так долго взывала к благоразумию дочери и отказывалась от собственных чувств, Анна говорит:

— Я не хотела быть похожей на своего отца!

— А каким был ваш отец?

— Жестким, авторитарным, контролирующим все и вся!

— А были ли у него хорошие стороны?

Анна надолго задумывается, а потом медленно произносит:

— Я знала, что дорога ему. И еще: если он говорил «нет», это означало «нет». Если же он говорил «да», я всегда могла положиться на его слово!

— И вы не хотите быть такой?

Анна на секунду замолкает:

— Хочу! Но все же как-то по-другому!

Только бы не стать такими, как родители!