А тогда фантасты были организованы лучше всех. Оргкомитеты нескольких Конвентов общаются друг с другом, одни и те же люди считают привычными для себя Харьков и Петербург, Москву и Томск. Связи налажены, налажена сетевая поддержка. Гигабайты художественных текстов на русском языке и их сетевых обсуждений постоянно путешествуют по пространству России и её соседей. Количество сайтов в Интернете, прямо или косвенно связанных с фантастикой, было куда больше, чем сайтов, связанных с другими популярными жанрами.
Но я был скептик, а скептики бывают посрамлены, как говорил один галерист. «Скептики будут посрамлены», — говорил он про какую-то свою организаторскую деятельность, и уж не знаю, чем кончилось дело с его скептиками, может, они, наоборот, посрамили кого, но верно другое — все эти писательские союзы у фантастов возникали потом регулярно.
Мне, правда, казалось, что эта идея паразитировала на том великом мифе, где путёвки в Коктебель, и где ты — член Литфонда, а не простой смертный.
Никто не хотел организоваться в «Серапионовы братья», все хотели в Коктебель.
Но что я, эстетический сторож был этим моим братьям?
Итак, я бродил между семинарами прессы и творческими мастерскими, смотрел сделанное на коленке фантастическое кино. Потом на Конвенты стали возить удивительно дорогое кино про вампиров, ставшее знаменитым, и многие другие ленты. Годы литературы тем самым сменились годами кино.
Но это было потом, а пока я слушал, как ругают славянское фэнтези. Говорили о том, что все книги в нём — борческие, а говоря проще — боевики. И писатели, не обладающие знанием истории и знанием язычества, только воруют из былин имена персонажей. Очень мне понравилась фраза, брошенная при этом одним писателем «сусальное язычество». Я тогда записал её в книжечку, а потом добавил другое выражение, оборонённое ещё кем-то: «Древняя Русь в кольце фронтов».
В другом месте говорили о том, как расплодились фантастические журналы, и вот уже новый журнал будут издавать в Москве, другой журнал начал выходить в Петербурге, а третий я держал в этот момент в руках. Потом «Роскон» разделился — в загородном пансионате собирались люди внутреннего круга, и те, кто прошёл имущественный ценз, а в Москве, в специально отведённом месте, происходило то, что было более доступно, хоть и по билетам.
Там рекламировали книги и фильмы, писатели ставили автографы — всё по международному стандартному сценарию.
Тогда это было в одном месте, и без чётких перегородок. Сновали любители, подъезжали на пару часов и занятые люди — издатели, появлялись телевизионщики на своих хитрых машинках…
После беседы с этими телевизионщиками меня подловил один из главных людей в оргкомитете и строго спросил:
— Ну и что ты сказал в камеру?
— Всё хорошо, — ответил я, продолжая щурится от софитного огня, — всё ништяк. Сказал им, что не зарастёт народная тропа.
Глаза сурового человека потеплели, он смягчился и пошёл дальше — устраивать чьё-то бытие.
Впрочем, ничто мне не мешало видеть опасности этого движения. Потому как сообщество фантастов ведёт себя как лазерный луч в воздухе. Лазерный луч сам себе световод, в нём происходит отражение от внутренних стенок, которое зовётся «самофокусировкой».
И теперь не то, что бы остальная литература не принимает фантастику, но часто фантастическое сообщество само проводит нечёткую, но очень оберегаемую границу с окружающим литературным воздухом. Часто валовой продукт фантастики перестают судить по литературным меркам.
Но это отдельная угрюмая тема для всех сообществ, что имеют идеологическую, национальную или какую другую отграничительную идею.
Однажды, приехав на «Роскон», я увидел внизу, в пространстве баров и танцполов, праздник.
Фантасты не смогли заполонить весь пансионат собой, и туда приехали гости из области.
Это был день рождения каких-то заезжих бандитов, похожих на троллей.
Тролли сидели угрюмо, сжимая свои кубки, и смотрели на пришедших из окрестных деревень несовершеннолетних эльфов.
Славянское фэнтези смыкалось с каким-то неведомым.
Было темно, и только вспышки дискотечного огня озаряли царство Квасира.
Это была жизненная правда, разбуженная фантастами.
И я понял, что пора рвать оттуда когти.
Грелка (об одном фантастическом конкурсе)