Публицистика 1987 - 2003 годов

Это, как и многое другое, и у Г. Владимова, и у А. Солженицына неправда. О боях на подступах к Киеву, о киевской трагедии 1941 года, о первых днях войны на Юго-Западном фронте писали многие очевидцы тех событий. Наиболее обстоятельно, как мне представляется, И. X. Баграмян в книге «Так начиналась война» [9], К.С. Москаленко — «На юго-западном направлении. 1941 —1943». [10], Н.К. Попель— «В тяжкую пору» [11]. Много внимания уделяли событиям на киевском направлении и немецкие историки и мемуаристы: Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» [12], К. Типпельскирх в «Истории второй мировой войны» [13], Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» [14]. Внимательно анализируя эти и другие исторические материалы, приходим к следующему. Один из самых сильнейших 4-й мехкорпус, которым командовал с января 1941 года генерал-майор А.А. Власов, как оперативное соединение не проявил себя в первые месяцы войны и закончил свое существование до начала киевской обороны. Сказанное ни в коей мере не относится к оценке мужества и стойкости танкистов и бойцов отдельно взятых танковых полков корпуса. Речь идет о мехкорпусе в целом, который был брошен в бои первых дней войны разрозненно и поэтому был быстро растрепан немцами, несмотря на то обстоятельство, что он находился в стороне от направления действия главной ударной танковой группировки немецкой группы армий «Юг» — 1-й танковой группы Клейста.

Прямая вина Власова как коменданта Киевского укрепрайона и командующего 37-й армией, оборонявшей Киев, состоит и в том, что немцы с ходу захватили 23.08.41-го года исправный мост через Днепр севернее Киева на стыке 37-й и 5-й армий (единственный мост на всем Днепре захваченный немцами исправным), прорвались на восточный берег и образовали там важнейший плацдарм. Баграмян свидетельствовал: «Мост охранялся двумя зенитными артиллерийскими дивизионами и небольшим подразделением из 4-й дивизии НКВД. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37- й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один из артдивизионов... не было здесь и ни одного противотанкового орудия... Беспечность дошла до того, что, когда к вечеру 23 августа у моста показались вражеские танки, зенитчики открыли по ним огонь... шрапнелью». Не сыграла никакой роли 37-я армия и в противодействии окружению Ю-ЗФ 2-й танковой группой Гудериана с севера и 1-й танковой группой Клейста с юга. После соединения этих групп в районе Лохвиц 15 09.41 г. 37-я армия вместе с 5-й, 26-й и частью 38-й армии оказались в окружении. При попытке прорыва из окружения 18.09.41-го 37-я армия находилась во втором эшелоне. Весь первый эшелон прорыва за немногим исключением погиб вместе со штабом, Военным Советом и командующим Юго-Западного фронта. Остальные окруженные войска погибли или попали в плен, в том числе и почти вся 37-я армия Власова. Сам он вышел из окружения с небольшой группой.

Приведенные свидетельства, полагаю, начисто опровергают домыслы Г. Владимова и А. Солженицына о якобы выдающейся роли Власова, его «боевых заслугах» в первые месяцы войны.

В романе «Генерал и его армия» Г. Владимов [15] так же бесцеремонно возвеличивая Власова, писал: «...он навсегда входил в историю спасителем русской столицы». Помилуйте! Ни в формировании 20-й армии, действовавшей в декабре 1941 года на солнечногорско-волоколамском направлении (он был назначен в конце ноября 1041 года командующим этой армией), ни в тяжелейших оборонительных боях под Москвой, ни в первом периоде контрнаступления под Москвой (5—19 дек. 1941 г.) Власов не участвовал: был болен. Лавры ему заработали другие.

Со всей определенностью можно сделать вывод: несмотря на многолетние настойчивые попытки немцев организовать массовое антисоветское движение в среде наших военнопленных и людей, оказавшихся в оккупации, несмотря на двухлетнюю активную агитацию самого Власова и его немногочисленных сообщников, массового антисоветского политического движения так и не получилось. Возникали и быстро бесследно исчезали громкие антисоветские наименования: РННА (русская народная национальная армия, 1942 год); РОНА (русская освободительная народная армия, 1942 год); ПЦБ (политический центр борьбы с большевизмом, 1943 год); БСРН (боевой союз русских националистов); КОНР (комитет освобождения народов России, 1944 год); наконец, РОА (русская освободительная армия, 1944 год, хотя впервые эти три буквы появились на рукавах у вербовщиков военнопленных еще в 1942 году). И то, что все эти громкие названия быстро исчезали в небытие, свидетельствует о том, что все они были лишь мертворожденными выкидышами геббелъсовско-власовской пропаганды. Не было ни массового движения в поддержку изменника Власова, ни большого количества единомышленников Власова, то есть истинных «власовцев», ни русской освободительной армии как оперативного объединения. Была лишь одна пропагандистская видимость.