Пучина боли

На подъездную аллею вылетела машина, за ней несся черно-белый патрульный автомобиль. Раули закрылся рукой от слепящих фар. Бесшумность их появления, решительность остановки, — все подсказывало ему: полиция приехала сюда не по ошибке. Он знал и то, что они могли появиться здесь лишь по одной причине, и ощутил кожей первый укол страха; между лопатками у него начал сочиться пот.

— Мы можем вам чем-то помочь? — спросил он, но тут узнал женщину, которая направлялась к нему. — О, привет. Я вас помню. Вы тот детектив с пристани.

— Верно, — ответила детектив Делорм. Но тут же повернулась к Венди и представилась, предъявив свое удостоверение. — Мэм, это ваша дочь там, в машине?

— Да. А что такое?

— Заведите ее в дом, будьте добры.

— Зачем? Что здесь происходит?

— Пожалуйста, уведите ее в дом. Я здесь для того, чтобы арестовать мистера Раули, и я не хочу делать это на глазах у вашей дочери.

— Арестовать его! Вы не можете его арестовать. Он ничего такого не сделал.

— Давай, отведи ее в дом, — сказал Раули. — Я со всем этим разберусь в полиции.

— Но что происходит?

— Милая, отведи ее в дом.

Раули наблюдал, как Венди подхватывает Тару с переднего кресла. Протестующие вопли раздались, уже когда мать и дочь были на полпути к дому.

— Фрэнк Раули, вы арестованы по обвинению в производстве и распространении детской порнографии. Мы конфискуем все компьютеры, камеры, жесткие диски, дискеты и другие носители информации, которые вам принадлежат. Обвинения в растлении малолетних и сексуальном насилии вам предъявят в Коронном суде.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — заявил Раули. — Я пальцем не тронул эту девочку.

— Мы сейчас говорим не об этой девочке, — ответила Делорм и защелкнула на нем наручники.

51

Кардинал выжидал, прислушиваясь. Старые дома часто скрипят; ничего особенного. Белл мог уже сбежать, взял такси и покатил в аэропорт.

Кто-то явно опустил ногу на пол.

В три безмолвных шага он пересек коридор и открыл последнюю оставшуюся дверь. Лестничный полупролет выводил на площадку. Снова ступая на края ступенек, он двинулся на третий этаж. За площадкой ничего не было видно. Добравшись до нее, он сделал глубокий вдох и повернул на следующий лестничный марш, подняв «беретту» вверх.

— Я так и думал, что это вы, — произнес Белл.

Доктор сидел на верхней ступеньке, в руке у него был автоматический пистолет — «люгер», если Кардинал не ошибся, — и пистолет этот был наставлен прямо в грудь Кардиналу.

Несколькими неделями раньше вид «люгера» доктора Белла, направленного ему в грудь, привел бы его в трепет, он это знал. Но сейчас, стоя на лестнице пониже доктора, он понял, что ему наплевать.

— Есть одна вещь, которую вам надо бы знать, — сказал он. — У меня сейчас значительное преимущество перед вами.

— Почему? Потому что вам все равно, умереть или жить?

Доктор снова безукоризненно точно прочел его мысли.

— Уверяю вас, — продолжал врач, — я в точно таком же положении. Я тоже потерял жену.

— «Потеряли» — не совсем подходящее слово, а? Я знаю, почему вы убили свою жену. Она взяла ваши трофеи. Вы собирали их годами. Сувениры на память о ваших триумфах. О ваших победах.

— Если вы имеете в виду мои диски, то более умный человек понял бы, что это обучающий материал.

— У вас нет студентов.

— Обучающий материал для меня самого. Некоторые из нас и в самом деле пытаются непрерывно обучаться, пересматривая сеансы с особенно трудными пациентами.

— И тут есть чему позлорадствовать. Когда вы смотрите, как поощряли пациентов покончить с собой, но при этом притворялись, будто помогаете им.

— Я проясняю, вот чем я занимаюсь. Проецируя на пациентов их подлинные чувства, я даю им силу, чтобы они могли противодействовать этим чувствам. Могут открыться новые возможности выбора. Кто-то может найти новые пути облегчения своих страданий, если уж ему не суждено найти рай на земле. А кто-то может выбрать самоубийство, и это всецело их право и их выбор.

— На этих дисках ясно видно, что вы тщательно выбирали, какие именно чувства проецировать. Только негативные. Их самые темные мысли. И вы поощряли их. «Напишите мне предсмертную записку. Давайте с вами представим, что все это — на самом деле. Давайте облечем это в слова. Давайте сделаем реальный шаг к тому, чтобы сделать это по-настоящему. Подумайте, сколько хорошего может в результате получиться. Во-первых, отпустит боль. Во-вторых, с плеч ваших родных упадет тяжесть».

— Верно, во многих ситуациях это так. Вполне закономерное беспокойство.

— И вы следите, чтобы у них было под рукой большое количество таблеток, на случай, если они боятся крови или…

— Или чего? Изуродовать себя? Да, когда они прыгают вниз, лицевые кости ужасно повреждаются, не так ли?

Палец Кардинала теснее прижался к спусковому крючку «беретты».

— Или вы сажаете их на антидепрессант. А потом внезапно меняете его или прекращаете его выписывать. Превосходный способ довести человека до самого края.