Пучина боли

Кардиналу удается скинуть с ноги ботинок, и он переносит телефон в гостиную. Связь не очень хорошая, линия забита загадочными пощелкиваниями и треском, но он усаживается в свое любимое кресло и рассказывает дочери, что уровень залога за Фредерика Белла был настолько высоким, что он не сможет на время выйти из тюрьмы и оттянуть начало процесса, где его обвинят в убийстве первой степени.

Секунду спустя он слышит, как дочь начинает плакать; ее всхлипы эхом отдаются по телефонной линии, соединяющей его с Нью-Йорком; качество связи становится все хуже и хуже. Келли так и не смогла перестроиться, привыкнуть к факту, что ее мать убита не своей собственной, а чужой рукой. Так ли, иначе ли, это все равно горько, и Кардиналу хочется, чтобы Келли сейчас была рядом: тогда он мог бы обнять ее и сказать ей, что все в порядке, что все будет хорошо, хотя на самом деле не все в порядке и не все будет хорошо.

— Келли?

Рыдания смолкли, но утих и треск электростатических помех.

— Келли?

Связь разорвалась.

Кардинал нажимает на кнопку быстрого набора и вызывает ее, но в ответ слышит лишь короткие гудки: занято.

Снаружи пошел снег, маленькие снежинки, похожие на капли дождя, быстро падают на склон холма. Если бы Кэтрин была здесь, сейчас она снаряжала бы фотоаппарат, натягивала бы сапоги. Первый снег всегда заставлял ее выйти пофотографировать, даже если снимки, по ее мнению, выходили слишком «календарными», чтобы она могла считать их более или менее приличными. Кардинал слышит, как кто-то скребется на крыше. Прихватив телефон с собой, он идет к задней двери и открывает ее, чем очень удивляет белку, занятую глоданием изоляции провода, ведущего к кондиционеру.

— Брысь, — командует Кардинал, но белка лишь глядит на него поблескивающим черным глазом. Снежинки тают на ее ушах и хвосте.

Кардинал, подняв руку, подносит к белке телефон, и она уносится прочь — черный завиток среди листьев; потом наступает тишина. Или почти тишина. Легкий ветерок пробирается сквозь березы, снег едва слышно постукивает об опавшие листья.

В его руке звонит телефон. Кардинал отвечает на звонок; связь с Нью-Йорком установлена вновь.