Пучина Сирены

Малахита отправила Звона ко входу в пещеру, чтобы он привел Флору, и та помогла им выбраться наружу. Звон нес Луна, Флора несла Лозу, а Малахита – Сумрака. Нефрита, движимая чистейшим упрямством, смогла вылететь самостоятельно.

Когда они вернулись на материк, Лун все еще чувствовал слабость, головокружение и тошноту. Невдалеке, на пляже, он заметил мешок, который лежал в воде. Скверны наверняка ощутили гибель прародительницы и большинства владык. Вторая прародительница, наверное, еще могла сохранить и восстановить стаю, если оставшиеся кетели не сойдут с ума от горя и в суматохе не прикончат ее. Как бы там ни было, вернуться на юг и напасть на Опаловую Ночь Скверны теперь не могли. «А мы сейчас не можем напасть на них», – подумал Лун. Он надеялся, что стая не захочет больше никого терять и улетит восвояси.

Хотя Малахита точно знала, в какую сторону полетел их корабль, они не сразу его нашли. Когда это наконец случилось, вечернее небо уже потемнело – видимо, сильный ветер, который дул с моря, быстро толкал маленькое судно в глубь континента. Заходя на посадку, Лун увидел на палубе Утеса, который наблюдал за их приближением. Две королевы-дочери из рода Ониксы стояли на страже – одна заняла пост впередсмотрящего на верхушке мачты, а вторая сидела на крыше рулевой рубки.

В самой рубке Шафрана с напряженным видом крепко держала рулевую колонну. Когда рядом приземлились Малахита, Нефрита и Звон, она чуть обмякла, и на ее обыкновенно жестком лице промелькнуло облегчение. Утес лишь быстро окинул всех взглядом, проверяя, не ранены ли они.

– Скверны вас преследуют? – спросил он. – А то от этого проклятущего корабля так разит ими, что я больше ничего не чувствую.

Звон осторожно поставил Луна на ноги. Чтобы не упасть, Лун оперся на плечо воина и принял земной облик. Не свалившись в первую же секунду на палубу, он решил, что все хорошо, и ответил:

– Кажется, нет. – Голос его прозвучал хрипло и едва слышно.

Нефрита потерла глаза и от усталости понурила шипы.

– Я не чуяла Сквернов с тех пор, как мы отлетели от берега. – Ее голос звучал крепче, чем у Луна, но не намного.

Утес нахмурился.

– Вам нужно спуститься в каюты.

Лун был с ним полностью согласен. Малахита уже несла Сумрака вниз, Лоза шла за ней. Нефрита нахмурилась и обеспокоенно посмотрела на Флору, которая приняла земной облик и растянулась во весь рост на палубе.

– Флора, с тобой все хорошо?

Воительница заверила ее:

– Я в порядке. Просто не хочу пока спускаться в трюм. Мы там уже насиделись.

Утес проворчал:

– Я за ней пригляжу.

Когда они поковыляли за Малахитой, Нефрита шепотом спросила:

– Все было настолько плохо?

Звон сказал:

– Ужасно.

Лун сказал:

– Могло быть и хуже.

Внизу у лестницы их встретила Селадонна.

– Вы в порядке? – спросила она, переводя взгляд с Сумрака, лежащего на руках Малахиты, на Луна, который по пути вниз опирался о стену, чтобы не упасть.

– Да, только мы чуть не утонули, – ответила ей Лоза, уже входя в каюту, где лежали раненые. Она присела рядом с Кораллой, коснулась ее лба и встревоженно оглядела остальных. – Мне нужно приготовить отвар для легких. И Сумрак совсем истощен. Звон, ты не мог бы…

– Я подогрею воду. – Звон пошел к металлической печке.

Малахита опустила Сумрака и помогла ему сесть. Он все еще был слишком бледен, его щеки ввалились, а под глазами появились темные синяки. Лун тяжело осел рядом с ним и, хрипя, выдавил:

– В корзине есть еда. Фрукты и хлеб.

Селадонна поспешила к корзине. Нефрита подняла было одеяло, затем понюхала его и с отвращением отбросила. Вещи на корабле все еще воняли Сквернами и дымом, хотя горный ветер, который задувал в отверстия, уже освежил воздух в трюме.

Обращаясь к Малахите, Сумрак едва слышным голосом просипел:

– Я кое-что узнал. Сорок циклов назад тот монстр, «проводник», посоветовал другой стае Сквернов напасть на восточную колонию Опаловой Ночи.

Малахита замерла, уставившись на него.

Сумрак продолжал:

– Мне рассказала об этом прародительница. У нее не было родственных связей с той стаей, и она знала очень мало, лишь то, что ей поведал проводник. Хотя она притворялась, будто знает все. – Он повернулся к Луну. – Ты был прав. Они всегда лгут одинаково, и это скоро становится заметно.

Селадонна села и открыла корзину с припасами, прислушиваясь к разговору, который все больше сбивал ее с толку. Нефрита хриплым голосом спросила:

– Но почему именно на Опаловую Ночь?

– Потому что проводник думал, будто у Опаловой Ночи больше общего с предтечами. Из-за того, что колония располагалась не в Пределах, а на востоке, он решил, что она – самая старая из всех и находится ближе к городу, где он заточен. – Сумрак задрожал и обнял себя руками. – Прародительница говорила, что проводник чувствовал раксура и многое знал о нас, но мы даже не подозревали о его существовании. Прародительница из-за этого решила, что Скверны просто могущественнее нас. – Он с усмешкой прибавил: – Наверное, в конце она так уже не думала.

Малахита забрала у Селадонны корзину с припасами.