Пучина Сирены

– Поговорим об этом позже. Ешь. – Голос старой королевы тоже звучал немного сдавленно – все-таки и она не была неуязвима.

Почти не скрывая нетерпения, Селадонна спросила:

– Мне кто-нибудь расскажет, что произошло?

Лун начал было говорить, но от первого же вздоха зашелся кашлем. Перебирая пакетики с травами из своей сумки, Лоза ответила за него:

– Мы со Звоном все расскажем. А вы молчите и отдыхайте.

Лун решил, что это она хорошо придумала.

* * *

Отваром, который приготовила Лоза, обычно лечили легочную хворь, и благодаря ему горло и грудь Луна сразу же перестали болеть. А еще из-за него весь оставшийся вечер и ночь прошли для Луна в сонной полудреме.

Он несколько раз просыпался и видел Сумрака, который спал, свернувшись калачиком под крылом Малахиты, а один раз очнулся, прижимаясь к боку Утеса. Он смутно помнил, как разговаривал со Звоном, и тот жаловался ему, что им придется очень долго ремонтировать корабль Делина, потому что две молодые королевы-дочери, которые им управляли, трижды задели скалы и поцарапали корпус. Лун в свою очередь думал, что Делин больше расстроится из-за дыры в днище. Зато Сквернов было нигде не видать. Ночь выдалась темной, полумесяц и звезды скрывались за облаками, а ветер быстро нес корабль вперед.

На рассвете Лун проснулся рядом с Сумраком, Лозой, Шафраной и Флорой. Он встал, тихонько обошел их и поднялся на палубу.

Ветер скользил по его коже, как прохладный шелк, и нес сладковатые запахи деревьев и гор, которые остались позади них. Небо все еще было затянуто тучами, но местами из-за них выглядывало утреннее солнце, гревшее палубу. Они летели над предгорьями, на которых росли редкие рощицы больших папоротниковых деревьев и яркие розовые кусты с шипами. Луну показалось, что он услышал далекий вопль горного ветрокрыла, но тот затерялся в шуме ветра, и, возможно, просто почудился ему.

Нефрита сидела на борту и смотрела вниз, на проплывающую под ними землю. Утес стоял на носу. Звон управлял кораблем, зевая и облокачиваясь на рулевую колонну. Малахита сидела посреди палубы лицом к корме и смотрела на небо. Она была в облике арборы, но выглядела от того ничуть не менее грозно. На мягкой земной чешуе ее шрамы были еще заметнее.

Лун подошел и сел рядом с ней. Она повела шипом и, повернув голову, посмотрела на него.

Он начал было говорить, но ему пришлось сначала откашляться, и лишь тогда он смог произнести:

– Прости за то, что я сказал тебе в колонии.

Малахита кивнула, принимая его извинения.

– Ты зол из-за того, что случилось. Ты еще долго будешь злиться. Как и я. Мы лишь можем стараться обуздать наш гнев. Или хорошенько скрывать его, когда он все же овладевает нами.

Лун подумал, что она, наверное, права. Он посмотрел наверх, щурясь против рассветного солнца.

– Я хочу остаться с Нефритой.

Он приободрился, когда Малахита в ответ лишь обреченно усмехнулась. Затем она сухо сказала:

– Это я уже поняла.

– Коралла, кажется, хорошая королева, но с ней я быть не хочу.

Шипы Малахиты недовольно всколыхнулись.

– Коралла слишком много о себе мнит. – Значит, кроме самой Кораллы никто за ее предложением не стоял. Это тоже обнадеживало. Малахита прибавила: – Я могу найти тебе королеву в любом дворе Пределов, в каком только пожелаешь.

Лун сказал:

– Я хочу королеву из Тумана Индиго. – Он знал, что Нефрита с самого начала внимательно подслушивает их разговор, и Малахита тоже это понимала. А теперь и Утес прогулочным шагом спустился с носа корабля и с напускным равнодушием уселся в нескольких шагах от них. Звон в рулевой рубке принял облик раксура, чтобы лучше их слышать.

Малахита полностью повернулась к Луну и с сомнением склонила голову набок.

– Потому что она позволяет тебе вытворять все, что ни вздумается?

– Она знает, что я смогу о себе позаботиться, даже когда ей не хочется, чтобы я что-то делал. Я не могу вести себя как обычные консорты; от меня будут одни лишь неприятности. Ты только посмотри, что я устроил в Опаловой Ночи, а ведь я даже не старался.

Малахита не стала спорить. Вместо этого она задала вопрос, которого Лун с ужасом ждал:

– Тогда почему вы до сих пор не завели выводок?

Нефрита вздрогнула, и Лун услышал, как загремели ее шипы. Он стиснул зубы, собираясь с духом. Если он признается, то Малахита поймет, что никакой иной двор его не примет. Нефрита, похоже, все еще хотела быть с ним, но что подумают об этом другие раксура из Тумана Индиго, Лун не знал. «Сначала нужно туда вернуться, тогда и узнаю». Он проговорил:

– Потому что я бесплоден.

Малахита сощурилась, недоверчиво глядя на него. Лун ждал от нее другой реакции. А еще ему показалось, что его слова впервые ее удивили.

– Ты не бесплоден.

– Конечно же, нет! – воскликнула Нефрита. Она спрыгнула с борта и, сев напротив него, ожесточенно зашипела. – Мы же королевы, мы это чувствуем.

– А я-то откуда мог знать? – Лун на несколько секунд растерялся. Ведь он был так в этом уверен. Наконец он выпалил: – Тогда почему у нас все еще нет выводка?

Нефрита сложила руки на груди и отвела взгляд.