Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

По возвращению на Первый старому нарку сразу бросился в глаза тот диссонанс, в который вступали погремуха и поведение бывшего сотрудника полиции, оказавшегося к тому же его соседом по шконарю с верхнего яруса. Меньше всего этот клубный свисток с напрочь отсутствующей хоть какой-нибудь жизненной стратегией походил на представителя самой благоразумной и расчётливой национальности на планете. Новый сосед в ходе знакомства попытался произвести на Доктора впечатление грубой лестью, угодничеством, наигранным непосредственным поведением и рассказами о прошлых достижениях в жизни сразу же представившись мастером спорта по дзюдо.

В его незакрывающемся болтливом рте и беспричинно-весёлом ржаче Док практически с первого же дня их соседства узрел мультяшного коня Юлия из мультиков про богатырей о чём старый нарк и поведал без промедления и утайки окружающему обществу. Второе прозвище прижилось и особенно приводило в восторг Глеба Валерьевича, который посоветовал маме Юлика внимательно посмотреть мультфильм и попробовать угадать на кого больше всего похож её сын. Мама тоже не ошиблась и угадала своего отпрыска с первого раза, чем весьма огорчила собственного ребёнка.

Юлика с натяжкой можно было отнести к мажорикам прожигающим средства своих состоятельных родителей на клубных вечеринках потому как особых средств ввиду развода родителей то там уже и не осталось. Юлик послужил некоторое время в полиции, но его оттуда выперли. В благородную историю о «ментовском беспределе», транслируемую всем Юлием, Док даже не вслушивался так как видел своими глазами, что без малого тридцатилетний молодой человек совершенно не умеет выстраивать и поддерживать отношения с людьми. Это был этакий сумасбродный ребёнок с переменчивым как майский ветер настроением и неустойчивым определением своего «я» в этом мире.

После побега Туриста и Фестиваля Юлика стали отправлять с прочими «не тревожными» реабилитянами на прополку картофеля и сбор жуков как к бабе Рае, так и на большое поле. В эту категорию реабилитян он попал по причине того, что бежать ему особо было некуда. Его родители и как все друзья и знакомые обитали в соседней области, а в здешних местах в областном центре проживала горячо любимая им бабушка, имевшая почётное звание «Заслуженный учитель Российской Федерации». Дело в том, что попадание в реабилитационный центр «Северное сияние» у Юлика было сопряжено с глубокой душевной драмой, которую ему пришлось пережить и к которой он оказался совершенно не готов.

До «Сияния» он принудительно выздоравливал в другом центре с гораздо более лояльными и комфортными условиями пребывания. Пробыв там около трёх месяцев, Юлик завил какую-то мутную петлю со здоровьем причём по Зёминой схеме, то есть с геморроем и кровотоком из задницы и «снялся»331 с больнички куда его привезли для оказания неотложной помощи. Окрылённый собственным успехом он примчался к бабуле и по его словам даже не помышлял об употреблении отравы. Наивный Юлик был полон решимости начать новую жизнь и находясь целиком поглощённый этой иллюзией подкреплённой эйфорией от удачного побега даже не попытался просчитать возможные варианты развития событий не то, что подготовиться к ним.

Но его бабушка оказалась педагогом с большой буквы и после проведённых консультаций со своей дочерью, матерью Юлика, впустила в квартиру группу захвата, которой опешивший от бабкиного коварства и вероломства мастер спорта по «дзюпосле» даже не оказал ни малейшего сопротивления. И привезли наивного полумажорика уже не в комфортабельный особняк со всеми удобствами, в котором он проживал ранее, а в бывший сельсовет крохотной деревни с сортиром на свежем воздухе, именуемый здесь Первым домом. Даже не пытаясь предугадать на сколько, может ухудшиться ситуация при следующей попытке побега Юлик раз и навсегда отказался от этой безумной затеи.

На картофельных полях после крепкого чайка от Боцмана клубный торчок пускался в сладостные воспоминания о своих употребушных делах. Именно от него старый нарк узнавал о невероятном многообразии кайфушек имеющихся в распоряжении современной молодёжи. Бдительный Евся всегда пытавшийся в начале для порядка пресечь тяговые разговорчики, по итогу подхватывал эйфорическую волну и сам имея шикарный опыт употребления современной синтетики пускался в пространные диалоги с Евреем выясняя нюансы и до пены в уголках рта доказывая что-то своё. К ним активно присоединялся Зёмик неизменно принимая сторону своего земляка Евстигнея против открыто презираемого им Еврея. А у Доктора и Боцмана тем временем пока молодёжь интенсивно консультировалась по вопросам химической зависимости появлялась возможность спокойно без лишних ушей перетереть о своём о стариковском.