Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Доктор, видя крайнюю подавленность юного соседа после поездки на время решил воздержаться от своих трюков. Но парень был битый и довольно быстро приходил в себя «ровняясь дурниной»371 и физкультурой с Карлычем и Боксёром. Помня о том, что руки у пацана росли из того места, Док не скидывал его со счетов в плане помощника по стройке, тем более что терзало его смутное сомнение о том, что Угрюмый здесь ненадолго.

Угрюмый постепенно оттаивал и начинал общаться с людьми. Правда для этих перемен сперва старшему брату пришлось провести с ним пусть и неприятную, зато откровенную беседу о пользе общения и вреде избранной им тактики. Смысл речи сводился к простой истине, что реабилитяне не сделали ему ничего плохого, а он на них «поклал с прибором»372. Соответственно и рекомендация была тоже предельно простой – не дожидаться пока в ответ покладут на него, так как всегда в таких случаях изгою, бывало, очень больно и очень неприятно. Кроме того, и лечебная команда изрядно помогала Угрюмому прорвать «пузырь с чувствами»373 исправно не жалеюче отгружая тому последствия. Когда Доктор впервые увидел его утром с улыбкой на лице после вечерних кувырканий в сугробах то сказал ему поставить крестик в календаре в честь избавления от маски.

Угрюмый самостоятельно разметил и распилил листы ЦСП для обшивки столешницы барной стойки, а также наделал полочек под кухонную утварь в пространстве образуемой барной стойкой. Бжик «бивший себя пяткой в грудь» рассказывая о том, что он плиточник от Бога взялся за облицовку столешницы керамогранитом. А Доктор с Узлом и Угрюмым принялись за ремонт и перенос кухонного гарнитура, самое место которому было на помойке. Валерон с Мироном сварили просторную и устойчивую вешалку под верхнюю одежду, которую Вождь в периодически накатывающем на него приступе синдрома невменяемости повелел выкинуть. Поэтому куртки валялись, навалом не высыхая и в поисках своей куртки безголовые абстиненты роняли на пол все остальные. Пренебрежительное отношение Предводителя к элементарным нуждам простых людей, как и у всех зажравшихся и оторвавшихся от земли особей неизменно вызывало у главного героя праведное негодование, но демонстрировать его на людях было бы опрометчиво с его стороны. Поэтому он ограничился лишь аккуратной конструктивной критикой сильных мира сего исключительно перед Гембой и Большим.

Следующей безумной затеей, пришедшей в головы Центровскому начальству, стала установка решёток на окнах нового помещения. Решётки эти были полной фикцией, так как тот, кто бы сильно захотел мог бы, не заморачиваясь выйти, как минимум пятью другими различными способами из этого помещения. Док договорился с Валероном как нанести и без того рыхлым стенам минимальный ущерб и дистанцировался от раздражающего его мероприятия.

Угрюмый искренно верил в то, что допущенное им однократное употребление химического вещества не представляло для него никакой опасности. Больших усилий потребовалось от многих людей чтобы довести до него ошибочность и ложность этого убеждения. Ведь даже однократное употребление напрочь перечёркивает продолжительную по времени кропотливую и трудоёмкую работу по выстраиванию и закреплению новых алгоритмов работы мозга без участия ХВ. Употребив всего один раз, химически зависимый человек напоминает своему «подзабывшему» мозгу лёгкий путь к хорошим чувствам и происходит запуск мощных подсознательных процессов, активизирующих и усиливающих тягу в том числе. В конечном итоге эти неконтролируемые и неуправляемые сознанием процессы неизменно возвращали больного Зависимостью обратно в активное употребление. Но пока Угрюмый сделал вид что всё это понял. У него уже в ближайшем будущем появится уникальная возможность на собственном примере реально убедиться, что это не пустые слова и не козни лекарей. Но об этом будет рассказано чуть позже…

Глава 14. Тоска

А давайте их нахлобучим! (змей на груди)

В общем и целом, к концу календарного года жизнь главного героя в реабилитационном центре «Северное сияние» напоминала прохождение оздоровительного курса в некоем дешёвом трудовом санатории «Для тех, кому за…». Великий Магистр то ли в результате потери руководящей должности, то ли возраст брал своё не внушал уже реабилитянам того былого благоговейного трепета, ну а Доктор так и вовсе смотрел на него совсем по-иному. Нет, конечно, Глеб Валерьевич продолжал подсказывать волонтёрам и им с Боцманом в том числе, кому из резидентов и в каком направлении необходимо было помогать, но это уже всё происходило как-то без души, по инерции что ли. Начиная с лета Док проходил подобные инструктажи и как правило разделял мнение Главного Терапевта в выбранной к конкретным пациентам терапевтической тактике. Его это не напрягало, тем более что ему в основном по сценариям лечения болезни доводилось оставаться самим собою.