Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

По сложившейся традиции или по заранее спланированному предназначению на Первом доме продолжалось интенсивное оздоровление особо зависимых пациентов и поскольку это больше не касалось непосредственно главного героя то он наблюдал за до боли знакомым действом как бы со стороны. Хотя пациенты, попавшие в пристальный фокус Великого Магистра, неизменно пытались найти в лице старого нарка поддержку и понимание он в лучшем случае придерживался нейтралитета, а в худшем играл на стороне лечебной команды прежде всего в целях сохранения собственного относительного комфорта. И логика его в этой ситуации была железной основанной на полностью разделяемой им философии мудрого Боцмана: «Эти ребята приезжают очухаться от отравы, привести себя в порядок и быстренько уезжают обратно к любящим мамам, жёнам или снова травиться… А мы остаёмся здесь сидеть дальше … Так для какой такой надобности нам портить себе и без того невесёлую жизнь ради этих случайных в ней пассажиров?!».

Крепилово как и во все времена применялось периодически с послаблениями «на отдышаться» пациенту. Когда доходил черёд до исцеления ни в меру расхворавшегося Докторского молодого корешка Мурзика главный герой первоначально нехотя подключался к его «встреноживанию». Как-то Доктор, исполняя заказ приспешников Высшей Силы аккуратненько по минимуму вывел ему двадцатку гербов за анализ чувств. Мурз же вечно пытался, неосознанно защищаясь привить старшему товарищу чувство вины, что моментально выводило Дока из себя и двадцатка чудесным образом превратилась в тридцатку. Дело вполне могло закончиться и полтишком, но Мурзик вовремя заткнулся, а старый нарк сообразил, что его самого «поволокло на мстительности».

Впрочем, Мурзику вполне хватало развлечений и без помощи старшего товарища. Он и поварил, и дежурил одновременно. И регулярно двигался с гирями и получал то по хребту, то по физиономии. И ненавидел лютой ненавистью Бородатого Демона прям точь-в-точь как раньше главный герой.

А кто-то, наоборот, по велению Вождя приезжал в деревню буквально отдохнуть от шума и суеты городской жизни для восстановления сил и подготовки к новым творческим успехам. Именно такая история случилась у молодого хоккейного дарования Клюшки, засолившегося сверх всякой меры. Паренёк, узнав о примерных сроках реабилитации начал сокрушаться о крахе его спортивной карьеры и понапрасну потерянном здесь времени. Юному спортсмену для поддержания его спортивной формы привезли весь необходимый хоккейный инвентарь, в состав которого помимо само собой разумеющихся клюшек, шайб и изолент вошли даже полноценные разборные хоккейные ворота с сеткой. На Втором доме, где разместили Клюшку подобрали расстрельную команду для постановки в эти привезённые ворота. А Доктор получил спецзадание от Вождя доходчиво объяснить юноше о приоритетности выздоровления от химической зависимости в его ближайших жизненных планах.

Главный герой сделал всё что от него требовалось, хотя излишнюю возню с и без того избалованным молодым человеком с несформировавшимся «жизненным хребтом» и полным отсутствием самодисциплины он считал ошибочно неправильной. Однажды задержавшись с воспитанником на Втором доме чтобы «втянуть на сон грядущий» привезённых Вождём пельмешков, старый нарк изложил своё мнение по поводу Клюшки Предводителю, но Самодержец всея деревни далеко не всегда, а вернее очень редко придерживался Второго Шага, учившего слушать людей, и настаивал на своём. Умудрённый годами Доктор в своё время не стал вступать в дискуссию с Фимой по поводу разногласий в их оценке Кваги как человека, хотя тогда ему очень этого хотелось. А в данной ситуации у него и не было особого желания спорить про какого-то Клюшку и Док просто пожевал пельменей.

Уруратик и Угрюмый (да когда же уже это всё закончится?!)

Маленького забавного казачонка Уруратика привезли по зиме и почему-то в двух джинсах одетых одни на другие. Уже одного этого обстоятельства было вполне достаточно чтобы прийти к выводу о как минимум неординарности свежеприбывшего персонажа. Уруратик оказался собакокуром и побочкой употребления этого страшного вещества была крайняя непоседливость нового пациента. Казачонок, разместившись в зале на втором ярусе шконаря около двери не мог усидеть или улежать более трёх минут на одном месте и без конца скакал, вверх-вниз демонстрируя хорошие акробатические навыки.