Пугачев

Чикинские манифесты проникали в Уфу. Какие-то люди по ночам расклеивали их на стенах домов, церквей, на воротах. Артиллерийской базой зарубинской армии был Воскресенский завод. Здесь отливали пушки, простые и «секретные» ядра, сдавали их в Чесноковку, в Берду. Случалось, что пушки и снаряды изготовлялись по готовым моделям, по формам, присылаемым из пугачевского главного штаба. Важными техническими и военными базами служили прикамские заводы — Ижевский, Воткинский и другие.

Зарубин назначал на заводы своих представителей из мастеровых или приписных крестьян данного завода. На их обязанности лежал набор людей, поставка оружия, провианта, денег для армии.

В конце 1773 года выдвигается, как один из наиболее активных пугачевцев, герой башкирского народа — полковник Салават Юлаев.

О подвигах богатыря Салавата башкирский народ сложил немало песен; которые из них приписываются самому герою. Салават пел про Урал:

Родные рощи и леса.
Родные воды и поля —
Святая родина моя,
Урал, Урал мой благодатный.
Люблю я вас, любить вас буду.

Пел о том, как за свободу родины:

Оседлал коня и в сечу
Конь меня понес.
Я сразился со врагами
И врагов разил.

Слават звал:

И иди на бой ты смело
И везде врагов рази.^{139}

Сын состоятельного башкирского старшины Юлая, Салават на собственной спине почувствовал всю тяжесть российской колонизации: заводчик Твердышев отнял у семьи Юлаевых землю. Позднее Салават сжег деревни, устроенные заводчиком на отнятой у него земле.

Первоначально правительственные власти поставили Салавата во главе отряда башкир, который двинулся на пугачевцев.

Не желая воевать с повстанцами, Салават перешел на сторону Пугачева и стал упорным и деятельным бойцом и командиром. Он участвовал в осаде Оренбурга, откуда Пугачев отправил его подымать башкирские селения, вербовать людей в повстанческую армию. Салават Юлаев стал во главе значительного отряда башкирских бойцов. Он подчинялся «главному российского и азиатского войска предводителю» — казаку Ивану Кузнецову.

В начале января 1774 года башкиры, под командованием Кансафара Усаева и Салавата Юлаева, заняли сдавшийся без сопротивления Красноуфимск.

Юлаев назначил в атаманы над Красноуфимском человека, показавшего свою верность повстанцам, «а притом и состояния доброго и трезвого». Атаману поручалось с населением «поступать добропорядочно: побор, притеснений и налог ни под каким видом никому не чинить, ко взяткам не касаться».^{140} Населению города Юлаев предписывал слушаться нового атамана.

Почти одновременно с занятием Красноуфимска Салават Юлаев и другие предводители восставших башкир подступили к Кунгуру. Город не сдавался, несмотря на многочисленные атаки. В одном из сражений Юлаев был ранен. Зарубин прислал на помощь Кузнецова, который принял командование над осаждающими Кунгур войсками.

Кузнецов повел борьбу с анархическими действиями башкир, которые, случалось, притесняли и население, сочувствовавшее пугачевскому восстанию. Новокрещенных татар и башкир, вернувшихся к магометанству, он штрафовал, заставлял выполнять предписания православной церкви и молиться за здравие Пугачева и успехи его армии.

Кузнецов уговаривал осажденных сдаться, гарантируя им сохранение жизни и имущества. Но город упорно не сдавался. Штурм не дал нужных результатов. Осаждающим нехватало огнестрельного оружия, а от башкирских пик и стрел толку было мало. Кузнецов расположился под Кунгуром в бездействии.

Двадцать пятого января в Кунгур вступил посланный генералом Бибиковым майор Гагрин. Пугачевцы отступили и, настигнутые Гагриным в селе Ордвинском, были разбиты.

Девятнадцатого февраля Гагрин взял Красноуфимск и двинулся на освобождение осажденного Белобородовым Екатеринбурга.

На медном заводе Осокина, в родном селе Медянки (Кунгурского уезда), на пороховых заводах Петербурга Иван Наумович Белобородов испил до дна горькую чашу крепостной заводской каторги. Он решил избавиться от каторжно тяжелой жизни и притворился хромым. Его отпустили на родину «на свое пропитание».

Белобородов женился на дочери посадского человека Нениле, поселился в селе Богородском, Кунгурского уезда, завел мелкую торговлю.

В Кунгуре, на базаре, Белобородов услышал призывные слова пугачевского манифеста. Он узнал о больших успехах Пугачева, о приближении отряда башкирского полковника Кансафара Исаева, вербующего людей в «императорскую» армию.

Уже немолодой, обзаведшийся домом, семьей, Белобородов решил бросить все и примкнуть к восставшим.

С группой односельчан он выехал навстречу башкирам.

Кансафар произвел Белобородова в сотники небольшого отряда, набранного из богородских и других крестьян. Вместе с Кансафаром Белобородов отправился по заводам: на Сергинском заводе Демидова, на Шуртанском заводе Осокина набрали людей, запаслись деньгами, оружием и двинулись дальше.