Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

В таком положении была защита Казанской губернии, когда 30 октября генерал-майор Кар приехал в Кичуевский фельдшанец, находившийся в 432 верстах от Оренбурга. Войска, которые должны были поступить в его распоряжение, состояли из трех незначительных отрядов: 1) секунд-майора Астафьева, находившегося в Кичуевском фельдшанце и на постах по границе Казанской губернии; 2) премьер-майора фон Варнстедта, стоявшего за Бугульмой, по новомосковской дороге, и имевшего авангард в Кутлумбетевой слободе, и 3) симбирского коменданта полковника Чернышева, стоявшего в Бузулуке и имевшего авангарды в Тоцкой и Сорочинской крепостях.

В отряде майора Астафьева было 794 человека с одним орудием[700], у Варнстедта – 1825 человек с пятью орудиями[701] и у Чернышева – 849 с двумя орудиями[702], – всего 3468 человек. Таким образом, войска эти стояли преимущественно из старых, никуда не годных гарнизонных солдат (1631 человек), плохо вооруженных поселян (121 человек) и лишь незначительного числа полевых войск (606 человек).

Собранное ополчение было в самом печальном положении и не имело никакого понятия о военном деле. В отрядах не было продовольственных и боевых запасов, не было ни обоза, ни достаточного числа артиллерии. В отряде майора Варнстедта было по счету пять орудий, но из них два никуда не годились, а три могли быть употреблены только по нужде. Недостаток в артиллерии был так ощутителен, что генерал-майор Кар признавал невозможным ожидать прибытия орудий из Москвы и просил генерал-поручика Баннера, за отсутствием Брандта, командовавшего войсками в Казани, чтоб он приказал доставить к нему, из Саратова, хотя четыре орудия с полным числом прислуги. Прибывший уже в то время в Саратов астраханский губернатор Кречетников взял эти орудия и отправил их к Кару на обывательских подводах, с полным числом прислуги и под прикрытием 20 человек нижних чинов саратовского гарнизонного батальона[703].

Разослав повсюду увещевательные манифесты и отправив на усиление отряда Варнстедта только что прибывшую команду Томского полка и до 200 человек гарнизонных солдат казанского батальона, генерал-майор Кар намерен был сам немедленно отправиться к передовым войскам. Не имея никаких положительных сведений о степени распространения мятежа и не подозревая, что отряд Деколонга уже прибыл на театр действий и находится в недальнем расстоянии от Оренбурга, Кар знал только, что Пугачев со своей толпой стоит под Оренбургом, по реке Сакмаре до казачьего городка[704]. При этом он был введен в заблуждение казанским губернатором фон Брандтом, уверявшем, что толпа Пугачева немногочисленна и состоит из сущей сволочи.

На основании этих данных Кар решил: прикрывая границу Казанской губернии, между Волгой и Камой, двигаться вперед по двум направлениям: по новомосковской дороге и по Самарской линии, для атаки мятежников одновременно с двух сторон. «Опасаюсь только того, – доносил он императрице[705], – что сии разбойники, сведав о приближении команд, не обратились бы в бег, не допустя до себя оных, по тем же самым местам, отколь они появились».

Желая воспрепятствовать такому бегству и отрезать главнейшие пути отступления мятежникам, Кар предписал полковнику Чернышеву занять как можно скорее Татищеву крепость и для подкрепления его намерен был отправить генерал-майора Фреймана с 300 человек пехоты и некоторым числом башкирцев, как только они прибудут к отряду. Но присоединение последних было делом весьма гадательным и для самого Кара. Хотя на Богульчанской и Стерлитамакской пристанях собиралось до 2 тысяч башкирцев, но рассчитывать на их содействие было нечего, так как часть их открыто изменила, а остальные заявили, что пойдут к «законному государю».

Местное население было вообще неблагонадежно, и увещательные манифесты императрицы не оказывали никакого действия. Илецкие казаки задержали посланного с манифестом и намерены были отправить его в стан самозванца; у яицких же казаков, доносил Симонов[706], по получении манифеста «оказалось зловредное отрыгновение».

– Хотя и устрашают нас, – говорили казаки, – публикуемыми манифестами, но мы того не боимся.

Противодействие казаков имело весьма важное значение для Кара: оно лишало его кавалерии, а следовательно, и всех средств для получения сведений о неприятеле и преследовании в случае успеха.