Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

«Вам чрез сие объявляю, – писал ему в ответ Белобородов[222], – я с моею армиею, которая уже, но власти всемогущего Бога, мне в управление поручилась, имею с лишком три тысячи и с крайним моим усердием занимаю самые к Екатеринбургу нужнейшие места и сам нахожусь поблизости оного. Итак, отступить или для вас из своего войска уделить никак невозможно, а хотя б вас артиллериею, т. е. пушками снабдить и можно [было], но пороха у меня в войске у самого недостаточно. Я же, усматривая из вашего требования, а паче же дошедшими до меня слухами, уверен, что кунгурское войско [отряд Гагрина], над армиею его величества взыграя, получило себе добычу от слабости предводителей, не имея настоящего при войске распоряжения, допуская солдат к богомерзкому пьянству… Для чего предаю вам мое наставление к распоряжению и лучшему управлению находящейся при вас армии, хотя в помощь себе выбрать, по общему войска согласию, верного, смелого и в нужных случаях неробкого человека, ибо армия всегда одним доброго распоряжения человеком против неприятеля ободрена бывает. И при сем вам накрепко подтверждаю, чтобы предводитель был выбран из верных рабов, который, по довольной уже вашей знаемости к его величеству, чистосердечные своя ревности оказует, а не из льстецов, кои только одним видом и обманством свои заслуги оказывают и в том крайне наблюдать, дабы от такого хищника впредь не можно было обмануться».

Пока предводители мятежников переписывались между собою, майор Гагрин 19 февраля подошел с отрядом к Красноуфимску. Построившись в боевой порядок, он приказал майору Попову с небольшим отрядом двигаться по правой дороге, пересекавшей реку Уфу, а капитану Дурново следовать по левой дороге и стараться обойти крепость; сам Гагрин с остальными силами намерен был штурмовать с фронта. Но как обе дороги расходились в самом ущелье, на ружейном выстреле от башен, то лишь только Попов показался в этом пункте, как был встречен огнем и атакой мятежников. Он остановился и открыл огонь; выход на дорогу вправо был ему прегражден, и план атаки должен был измениться.

Подкрепив Попова, майор Гагрин двинулся со всеми силами на укрепление и после незначительного сопротивления овладел им. Мятежники бежали по двум дорогам и были преследуемы на протяжении 10–11 верст, пока не рассыпались в разные стороны[223].

Бой продолжался до трех часов, причем мятежники потеряли 8 пушек, 40 человек убитыми и 55 пленными. В числе последних были: атаман Мальцов, одетый в кольчугу и потому отчаянно бросавшийся впереди всех в атаку, есаул Матвей Чигвинцов, управлявший Красноуфимском, и другие.

Отсюда Гагрин прошел в Ачитскую крепость, привел жителей к присяге, приказал майору Попову следовать обратно в Кунгур, а сам намерен был следовать к Екатеринбургу, обложенному толпою Белобородова[224].

Возвратившись в Кунгур, Попов узнал о своем производстве в подполковники и о том, что мятежники по-прежнему собираются с разных сторон к Красноуфимску[225]. Он тотчас же двинулся на их преследование, имея в отряде свою рекрутскую команду, 16 человек волжских казаков и 740 человек собранных из кунгурского купечества и окрестных обывателей, пеших и конных, вооруженных ружьями, копьями и луками; при отряде находилось четыре пушки с достаточным запасом зарядов[226].

Двигаясь через деревню Галухину, село Медянский Острожек и Преображенское, подполковник Попов прибыл 10 марта в Ачитскую крепость. Здесь он узнал, что мятежники собрались в деревне Ева, в 20 верстах от Красноуфимска, по ту сторону реки Уфы, и что число их простирается будто бы до 3 тысяч человек[227]. Подходя к Красноуфимску, Попов 14 марта был встречен передовою партией, но рассеял ее и вступил в крепость[228]. Отсюда он двинулся на Саранинский завод и 17 марта разбил инсургентов у деревне Бугалыша. Предводительствовавший ими Салават Юлаев бежал[229]. Подполковник Попов пошел к селению Богородскому[230], а затем вниз по реке Ирени «по татарским неспокойно живущим селениям»[231]. Хотя мятежники терпели повсюду поражение, но успели разграбить окрестности. Так, жители города Кунгура и ближайших деревень понесли убытку на 4393 руб. 76 коп., а в Красноуфимской крепости и Медянском острожке бунтовщики взяли все орудия, порох, ружья и деньгами от соляного сбора 3987 руб. 55 коп.[232]

Видя невозможность борьбы с правительственными войсками, мятежники частью возвращались в дома и старались скрыть свое участие в мятеже, а частью скрывались в лесах и пробирались в толпу, собравшуюся в окрестностях Екатеринбурга.